Сергей Синякин - Голый дикарь из культурной страны

Сейчас несколько молодых бойцов с завистью наблюдали за растяжками и бросками Ойгена ун-Грайма, толкая друг друга и обмениваясь замечаниями по поводу отдельных приемов.

Ойген не обращал на них внимания. Закончив спортподготовку, он с удовольствием принял душ и прошел по кораблю.

В каюте боевой подготовки занимались подводники, а в кают-компании, соединенной с небольшим просмотровым залом, готовились к демонстрации фильма для пассажиров и свободных от вахты моряков.

— Что будете показывать, Курт? — поинтересовался Ойген у киномеханика.

— Неплохой фильм, — сказал подводник. — «Сталинградские волки». Там еще Густав Редль играет.

Фильм этот Ойген ун-Грайм видел еще на Материке, но с удовольствием посмотрел бы еще раз, особенно великолепную сцену дикой охоты, когда гибли все, кроме танкового экипажа героя фильма. Вслух он, однако, ничего не сказал, а пожаловался:

— Надоела ваша консервная банка. Не понимаю, как вы месяцами болтаетесь в ней под водой.

— Привычка, — сказал Курт. — Один раз мы не вылезали на поверхность восемь суток, когда ждали кубинский конвой американцев. Зато потом мы им дали! Видел бы ты, как эти америкашки барахтались в теплой воде, пока не подоспели акулы. А их, камрад, в Карибском море достаточно! Ладно, не мешай, мне еще динамики расставить надо. Приходи через полчаса, посмотришь кино.

Но посмотреть «Сталинградских волков» еще раз ун-Грайму удалось только ближе к ночи, потому что сразу после всплытия подводная лодка «Баварец» изменила курс и взяла направление на восточное побережье Африки. Такой с базы приказ пришел, пока команда и пассажиры жадно вдыхала свежий морской воздух. Пребывание под водой не проходит даром. Конечно, можно было бы и рискнуть, не погружаясь в морские пучины. Но еще действовал Тихоокеанский флот русских, морские соединения Соединенных Штатов Америки, да и разрозненные группы кораблей из британских колоний, не признавших поражения Англии, бороздили океанские просторы и при случайном столкновении могли подводную лодку потопить. До дня окончательной победы было еще далеко, даже после бомбардировки западного побережья Штаты не капитулировали, и разрушенный атомной бомбой город Сан-Франциско не отбил у янки желания сопротивляться. Тем более что на массированную атаку западного побережья они ответили охотой на подводные лодки. Не зря же период, в который флот Денница потерял сразу тридцать подлодок, воспитанники Редера назвали «черным месяцем».

В этой ситуации капитан проявлял разумную осмотрительность.

Команде, в которую входил ун-Грайм, официально объяви ли, что в связи с директивой Генерального штаба вермахта, они десантируются на африканском материке для выполнения специального задания. Ойгена это не удивило и не обрадовало. На то оно и начальство, чтобы решать, кого и куда направить. В Африку, так Африку. По крайней мере, будет, чем перед девочками в Гамбурге или Бухенвальде похвастаться. Солдат СС — боевая единица в себе. Он выполняет приказы, и точка. Думают за него те, кому это положено по долгу службы.

В конце концов, Африка, в отличие от Антарктиды, еще не конец света.

Оберштурмфюрер Густав Венк воспринял новое задание со смешанными чувствами.

Задание было рядовым — погонять черномазых в лесу и взять — обязательно живым — их колдуна, некоего Граромбу Бу, черт бы их все побрал эти свиные дикарские имена! Венк оказывался в переделках и посложнее, он был одним из немногих уцелевших при штурме севастопольских цитаделей в пятьдесят седьмом, да и рейд по кавказским горам, когда гоняли русскую диверсионную группу, состоящую из профессиональных скалолазов, тоже многое мог бы сказать о его квалификации. Но по служебной лестнице он продвигался плохо — исполнительность и предупредительность в отношении вышестоящего начальство, именно то, чем всегда славился дисциплинированный немецкий офицер, плохо давались Венку, а его многочисленные конфликты со старшими по званию обращались кипами рапортов и материалов проверок, которые никак не обеляли его и тормозили присвоение очередного звания. Ему бы ходить в штурмбаннфюрерах или еще выше, а он все еще не поднялся выше армейского обер-лейтенанта. Сам Венк считал, что всему виною зависть. Кто-то наверху завидовал его удачливости. Направление в Новую Швабию никак нельзя было назвать продвижением по службе, напротив, его в очередной раз задвигали и при этом полагали, что навсегда. Жить в ледяной Антарктиде и трахать глупых пингвинов, вот что его ожидало до самого окончания службы. А потом, дав ему перед пенсией гауптштурмфюрера и сунув в зубы украинское поместье с десятком батраков, начальники надеялись навсегда забыть о своенравном эсэсмане из чистокровных арийцев, выбившемся в офицеры исключительно благодаря своей смелости и удачливости в бою.