Сергей Савелов - Я в моей голове 4

— Сказал…, — признался комитетчик, не сводя с меня взгляда. — Невольно признаешь реинкарнацию и поверишь в переселение душ, — в замешательстве покачал головой. — Ты заговорил на неизвестном языке, — наконец признался он. Слышал, что под гипнозом или в других случаях некоторые люди способны на это, но подобные случаи единичны в мире. Даже ученые, которые занимаются изучением человеческого мозга могут не встретить этого за всю жизнь. Теперь ты понимаешь, какой шум поднялся в научной среде из — за этого события? Некоторые тебя требуют и хотят повторить опыт. Ты ведь не хочешь оказаться в их руках в качестве подопытного кролика? — спросил и хмыкнул насмешливо.

— Нет, — ответил я в замешательстве и мысленно добавил: и в ваших тоже. — Зачем же вы им сказали? — поинтересовался угрюмо.

— Пришлось привлечь ученых — лингвистов, чтобы узнать, что ты бормотал и на каком языке, — признался Иван Петрович и досадливо поморщился. — Никто не смог перевести, только предположили, что это древний и уже мертвый язык. Опознали лишь несколько слов из древнего санскрита, но и те оказались лишь созвучны, но не точны. «Выпрямитель крючков», «рыба» и еще несколько. Один индуист предположил, что ты говорил на одном из древних индоарийских языков, используемых некоторыми племенами на южном побережье древнеиндийского континента. Вот послушай, что ты говорил под гипнозом. Может, чего узнаешь или проявятся какие — либо ассоциации? — предложил и открыл ящик стола.

Щелкнул клавишей магнитофона и из невидимых колонок я услышал глухой голос, отдаленно похожий на мой. Всегда, слушая свой голос из другого источника не узнаешь сам его, а если, к тому же он бубнит на незнакомом языке…? Магнитофон воспроизвел записанную тираду и замолчал. Прокрутив пленку еще некоторое время, чекист выключил магнитофон.

— Ну, что скажешь? — Иван Петрович поднял на меня усталые глаза.

— Ничего, — ответил я и пожал плечами. — Я устал. Мне надоело здесь торчать. Домой хочу, — сообщил, предполагая, что могу ставить условия, так как стал интересен не только чекистам, но и ученым.

Вдруг в следующий раз я заговорю на языке какого — либо африканского племени? Неожиданно представил, как я под балалайку пою матерные частушки на санскрите перед сборищем ученых, как Шариков из «Собачьего Сердца» и хмыкнул.

— Не получится, — с демонстративным участием признался Иван Петрович. — Тобой заинтересовались из института мозга и сюда едет бригада ученых и медиков. Придется задержаться еще на некоторое время. Сам не ожидал, что ты окажешься просто кладезью тайн. Признался бы в своих возможностях, может я и смог бы тебя оградить от этих ученых!? — с жалостью предложил он. — Жалко, что запретили тебя пытать каленым железом и вообще причинять вред физическому или психическому здоровью, — в шутку посетовал чекист.

Я, замерев, посмотрел на него. Шутит ли? С этих ребят, которые с «чистыми руками и холодной головой» станется!

— Теперь эти яйцеголовые будут над тобой издеваться, — злорадно предположил он. — Я, конечно, буду выполнять приказ и не допущу какого — либо повреждения твоего здоровья, — пообещал.

Вот ведь прилетело, откуда не ждали! — размышлял я, бредя по территории Центра к своему корпусу. Хотелось плюхнуться на кровать и хорошенько подумать о своих перспективах, если они есть.

А мне ведь, при погружении в гипноз казалось, что нахожусь на южном морском побережье. Слышал шорох волн, набегающих на песок, чувствовал аромат тропических растений, вроде видел хижину, отдаленно напоминающую бунгало, которые строят или будут строить для туристов, отдыхающих в Индии. Может действительно есть переселение душ или реинкарнация? Возможно, мой предок был когда — то выпрямителем крючков? Хотя это, вероятно, неверный перевод. Зачем выпрямлять крючки?

Или это побочное влияние неизвестных могущественных сил на мою память или подсознание?

Эксперимент с подсознанием.

Срок моего заключения подходил уже к полутора месяцам. Ультимативно я вытребовал телефонный разговор с тетей и Гулькой, чтобы успокоить их, хотя сам чувствовал нарастающую тревогу.

К тому же хотелось узнать о результатах моего сообщения Мазурову о гибели Машерова в начале октября. Предотвратили ли автокатастрофу? В газетах об этом ничего не нашел, но спросить было не у кого.

Неожиданно из предоставленного телефонного разговора от тети я узнал, что кто — то интересовался моим местонахождением и очень был удивлен моим «отдыхом» в каком — то пансионате. Тетя еще хотела что — то рассказать, но разговор прервался по истечению трехминутного времени. Подозреваю, что это было сделано специально, но протестовать было бесполезно.