Игорь Кулаков - Программист Сталина [СИ]

Едва поняв, что именно тарахтело и ехало по дороге от района деревни, он выбрался из-за деревьев, поставил сумки наземь на обочине и из всех сил замахал рукой. А когда образец американского автопрома, творчески адаптированный к условиям Союза и освоенный к самостоятельной сборке из полностью местных комплектующих, приблизился к нему, Никита дополнительно гаркнул, привлекая внимание водителя кобыл… грузовичка.

Пётр Васильевич Колобов.

Длиннющий и здоровый, встань рядом – точно выше его на полторы головы окажется, парень казался юношей. Явно выше его и не ýже в плечах! Как бы не сто девяносто. Против его-то ста шестидесяти.

Здоровый, щедро откормленный конь. Вот только лицо у него было какое-то слишком юношеское. Необычайно гладкое, словно у младшего сына-школьника. И с ровным, совсем не местным, загаром. Которое ровным слоем лежало не только на физиономии и руках. Им было покрыто всё тело. Загорелая верхняя часть туловища была обтянута непривычного вида сорочкой(?), частично состоявшей из вообще просвечивающих вставок из тонкой белой сетки. Нижняя часть туловища с такими же загорелыми ногами, в этих, как их… во! Шортах! Как у футболистов. Кепка незнакомой формы перевернута козырьком наоборот.

— Ну ты, паря и вырядился. Откуда одёжка такая-то? Чего тащишь? Украл? Совсем с виду не местный ты какой-то. Словно из-за… границы. Пижон.

— Обижаете, не крал, всё моё. И… добрый… вечер. Меня зовут Никита. Подвезёте?

Пётр хмыкнул. И пожал протянутую путником руку.

— Добрый, добрый. Петром Васильевичем буду. Залезай уж, коли попросил. Он потянулся вправо и толкнул правую дверь кабины.

Попутчика не было нужды упрашивать. Схватив свои сумки из неизвестного, тонкого и шуршащего материала, он быстро, хотя и не без труда уместился рядом, бережно поставив одну из них на пол кабины, а две других кое-как положил к себе на колени.

— Куда тебе?

— До города, если не трудно. Заранее спасибо.

— До города? Я в посёлок, в МТС, с колхоза еду. А тебе куда?

— В МТС? А… что это? И… как посёлок называется?

Водитель, собравшийся было завести грузовичок, подозрительно посмотрел на напросившегося в попутчики странно одетого жердяя.

— Ты, паря, чего, издеваешься?

— Н-нет… стоп! Простите, очень важно – посёлок? Не город? И… какая сегодня дата? Я объясню после, почему спрашиваю.

Петр назвал посёлок, а попутчик, слегка улыбнувшись, кивнул. Видимо, самому себе. И продолжил:

— А число?

— С утра семнадцатое августа было.

— А год?

Всё больше недоумевая по поводу вопросов нежданного пассажира, Пётр уставился на того, но всё же ответил:

— Сороковой.

— Значит, одна тысяча девятьсот сороковой – закивал чему-то своему назвавшийся Никитой. — Вы, пожалуйста, Пётр Васильевич, не сердитесь. Понимаете… Вы не поверите, но я из будущего. Из 2018 года. Мне нужно как-то связаться с властями. Лучше не с милицией, а госбезопасностью. Чем выше, э-м-м, должность, тем лучше, — выпалил, явно волнуясь, парень, — я могу доказать. могу на этом аппарате, — он ткнул в одну из сумок пальцем – у меня есть видео… э-м, типа кинофильма. Про будущее показать… У меня есть одно видео – снова сбился на странное слово он – про Москву. 2015 или 2016 год, точно не помню.

— Ты часом не того? — повертел пальцем у виска Пётр, медленно закипавший от придурошных слов и вопросов – знаешь что… давай-ка вылезай, ненормальный. Пшёл быстро вон! Выходи, выходи, не задерживайся… а если баловать будешь… — Пётр ловко выхватил из-под сиденья самодельный нож, который всегда возил с собой и махнул им перед носом «Никитки».

Мгновенно побледневший жердяй, явно не ожидавший такого приёма, открыл было рот, покосился на нож и быстро-быстро затараторил, пытаясь отодвинуться от водителя:

— Хорошо, хорошо, — он толкнул дверь, и, подхватив своё барахло, выскользнул из кабины. Недоумение и страх были написаны на его лице.

Не похож на какого-то блатного. Шуганулся по-настоящему, — неожиданно сделал вывод Колобов. — Или к Михалычу его надо было завезти? И сдать, пусть разбираются кому положено, кто таков и откуда он вещи украл? — мелькнула запоздалая мысль. — Уж больно странно одет. Как в футбол играть собрался. И кепка по форме не наша. Задом наперёд одета. И зверь какой-то на ней по мячу пинает… точно, футболист! И год… 2018! Не по-русски написано. Россия вроде… украл он её, что ли, действительно? Не-е, в милицию его сдать надо. Ишь, госбезопасность он захотел! Но странный и одет по-нездешнему. Может, действительно… а, глупость какая. Чего он так навьючен? И сумки у него странные. Одна плотная, моднявая такая. И две жёлтых, тонких, шуршат непривычно. Ящик черный в одной и в другой вон, угол гладкий чего-то виднеется. Как бакелит. Тоже чёрный. Что он несёт-то там? Да и чешет глупость – из двухтысячного, да ещё и восемнадцатого. Сто лет с лишком. После революции-то…