Дмитрий Манасыпов - Мой 88-ой - назад в…

– Ясно…

Сват курил, я курил, дым стлался по комнате и в ней, вместе с ним, висели сразу недоверие, ожидание логического конца, мгновенные просчеты ситуации и небольшая надежда.

– Допустим… – Сват прищурился и тут, как наяву, стало видно – учился он где-то, учился серьезно и не гуманитарно, а потом… Да кто знает, что там было потом. От фарцы до простой драки не с тем парнем, когда тот пострадал, а вот этого вот взяли и закрыли.

– Допустим, – повторил он. – Допустим, я тебя отпущу, ты так-то, формально, прав. Законов наших с понятиями знать не обязан, Серый, думаю, быковать начал и огреб. Вот только ты тут еще кое-кому зубы вышиб и челюсть сломал, в курсе? С ним как быть?

– А он, надо думать, если бы меня поймал, то такой – ой, пожалте с нами к первому лорду Адмиралтейства на переговоры сторон?

– Борщишь.

– Борщу. Только ты, вижу, беспределом не особо промышляешь, живешь по совести и своих стараешься к ней же привести.

– Это не твое дело.

– Не мое. Но я твоим пацанам ни хрена не лох базарный, чтобы ждать, когда они меня ногами пинать начали бы. Обложили, как волка, с красными флажками, так получили обратку.

Сват молчал, смотрел, думал. И, что характерно, не крутил в руках ненужных четок, таких модных уже скоро, в девяностых.

– Взять с тебя за вред нечего, запишем в долг. Как и мою помощь, если решу тебе помочь. Отпущу, бродяга, не переживай. Какая помощь нужна?

Я бы сейчас закрыл глаза и выдохнул от облегчения, но рано. И даже если договоримся, делать так не стоит, не те время с местом, не говоря о человеке напротив меня.

– Справка о освобождении.

– О как… – Сват усмехнулся. – А со справкой, думаешь, будет проще?

– Будет. Жизнь штука сложная, видишь, как меня подкинуло? Тебе эта справка – как пальцами щелкнуть, а мне почти как конторское удостоверение-вездеход. Мусора же щемят, верно? Куда без бумажки?

Менты щемили, что есть, то есть. Когда собирал инфу про тех ублюдков, кто сейчас внесен в записную книжку, лежащую среди вещей и куда я внес даже даты, то кое-что запомнил. Первые ОМОН, первые серьезные проверки документов в столице, даже усиление патрульной службы и переводы частей ВВ в новые места.

А вот интересно – что они подумали о тех именах, городах и датах, записанных вразнобой и понятных только мне? А если…

– Ну, хорошо, – кивнул Сват. – Сдается мне, не врешь ты особо. А раз так…

Где-то на этаже слышался мат, приближаясь сюда. Кто-то уже переходил на истеричный визг, кому-то явно угрожали, слышался очень уверенный топот.

Там, за дверью явно готовились к чему-то серьезному, голоса перешли в активно-агрессивную фазу и Сват нахмурился. Потом…

Потом дверь открылась чересчур резко, Сват сунул руку под стол, а в комнату, мимо гнусавого, прижатого мускулистыми руками к самой двери, зашел Вадим. Тот самый командир афганцев.

– Я в изумлении, – заявил Сват, глядя на него. – Ты по делу, соскучился или решил, наконец, себя проявить как-то? Ты зачем моими людьми двери открываешь?

– Где? – удивился афганец и оглянулся. – Это Кача ему прием показывает, пригодится.

– Да ну? – удивился Сват. – Точно, Серый?

Серый, немного… побагровевший, кивнул. И, как в дзюдо, похлопал злющего качка-афганца по ручище.

Тот его отпустил и даже поправил помятую олимпийку. И улыбнулся, как, наверное, улыбается стаффор перед тем, как откусить от вас кусок.

– Вот и хорошо, – сказал Сват, – а то я прямо запереживал, Вадим. Так ты чего тут?

– Сорока на хвосте принесла, что у тебя тут один наш товарищ, вот и заехал. Он мне для дела нужен.

– Сорока, смотрю, у вас по расписанию работает? А если б ночью прочирикала – штурмовать приехал бы. Вадим?

– Сорока у нас на должности старшего разведчика состоит, как смогла, так и принесла. – Афганец посмотрел на меня. – Да и товарищ наш, смотрю, в гостях у тебя.

– Этот вот? – Сват кивнул на меня и убрал руку из-под стола. – Так ты вовремя. Мы уже обо всем договорились.

– Нет.

– Чего? – он посмотрел на меня, потом вспомнил. – А-а-а… Когда нужна?

– Завтра бы край.

– Чумовой ты человек, как посмотрю. И куда ты следуешь из колонии, друг, в какой край нашей необъятной советской родины?

Я сказал. Вадим покосился на меня и промолчал, а Сват, оглядев нас обоих, только присвистнул:

– Да уж, вы, военные, точно все на голову еба… больные. Как скажешь, бродяга, помогу, мне не сложно.

– Я запомню, как и говорил.

– Запомни-запомни. Ну, парни, идите своей дорогой, чего уж.