Евгений Щепетнов - 1972 [litres]

– Привет! – Элвис поднялся мне навстречу и протянул руку. – Приехал, как договаривались! Ты обещал, что я смогу пострелять! И ты покажешь мне кое-какие стрелковые приемы!

– Обещал, – кивнул я и, махнув рукой, пошел к лестнице, ведущей в подвал, – пойдем? Или вначале посидим за столом, попьем чаю?

– Нет уж! – улыбнулся Пресли. – Потом не до стрельбы будет! Я слышал, что вы, русские, очень гостеприимны и просто душите людей вкусной едой! А я и так уже толстеть стал!

Следующие два часа мы с Пресли палили по мишеням из всего оружия, что имелось в моем доме, – начиная от полицейского револьвера и заканчивая раритетной винтовкой СВД, которая явно попала в США через несколько рук и с большими приключениями. У меня был даже пистолет Марголина, который, кстати сказать, очень понравился Пресли – точно бьет, и отдача практически никакая. Спортивный пистолет, чего уж там.

Когда мы с Элвисом наконец-то уселись за стол в гостиной, на который мои люди наставили всякой вкуснятины, он облегченно вздохнул и с широкой улыбкой сказал:

– Я же говорил! Ты закормишь до смерти!

– Ничего, выживешь, – усмехнулся я и представил вошедшую в комнату Ниночку. – Элвис, это моя подруга Нина. Нина, это Элвис Пресли. Ты его, вероятно, знаешь.

– Что значит «вероятно»?! – улыбнулась Ниночка. – Как можно не знать великого Элвиса Пресли! Я обожаю ваши песни!

– О мой бог! – Пресли даже привстал с места. – Какая прекрасная женщина! Я слышал, что русские женщины прекрасны, но чтобы настолько?! Я обязательно напишу песню о русских женщинах! Обязательно! Нет, это что-то невероятное! Вас нужно снимать в кино!

– Ниночку будут снимать в кино, – усмехнулся я, – в фильме по моей книге.

– Кстати! – обрадовался Элвис, следя за тем, как Ниночка усаживается за стол. – Ты должен подписать мне книгу! Я специально купил твои книги и привез их с собой! И я читал их! Вернее, я начал читать твою книгу про Неда, это потрясающе! Я должен написать песню к фильму! А я тебе в обмен подарю мой последний альбом с моим посвящением. О мой бог, почему я не знал, что русские женщины так прекрасны! Вы меня просто потрясли… Нина!

Ниночка мелодично и весело рассмеялась. Пресли – тоже. И я видел, как он ел глазами мою подругу… запал на нее! Ну что же, не он один.

А потом мы сидели и ели русскую еду, которую нарочно приготовили к приезду Пресли. Это был борщ, пельмени, салат оливье и пирожки – с мясом, с клубникой, с яблоками. Простая, незамысловатая и вкусная пища, которую в Америке найти не так уж и просто. Ну… по крайней мере мне так кажется.

Знаю, знаю я, что борщ вообще-то не чисто русская еда. Русская – это щи. Сладкий борщ пришел со стороны Польши. Само слово «борщ» – польское.

Знаю, что пельмени изначально пошли из Китая.

И про салат оливье мне ничего говорить не надо – бабушке своей рассказывайте! Хе-хе-хе… Сказал – русская еда, значит, русская! И пусть ест Элвис Пресли да нахваливает. Вот он ел и нахваливал!

А когда мы остались вдвоем – Ниночка деликатно нас оставила у камина, – потягивая из стакана виски со льдом, Пресли посмотрел мне в глаза и задумчиво сказал:

– Майкл… ты тогда мне сказал, что я буду увлекаться… хмм… лекарствами, и это плохо кончится… это правда? Ты можешь назвать мне дату моей смерти?

Я внимательно посмотрел в его глаза, вздохнул и пожал плечами:

– Мог бы. Но теперь не могу.

– То есть? – не понял Пресли. – Не можешь, потому что я к тебе приехал? Ты не хочешь меня расстроить? Прошу тебя, скажи правду!

– Я бы мог назвать тебе точную дату твоей смерти – если бы не заговорил о том, что ты увлечешься лекарствами. Но теперь – ты знаешь. А это, возможно, изменит будущее. Ты не станешь пить эту гадость, займешься физическими упражнениями и… проживешь до глубокой старости, не умерев в сорок два года.

Я кашлянул, закусил губу – расслабился, вот и проговорился! Или я нарочно проговорился? Да какая разница – пусть думает, что случайно.

– У меня всего пять лет! – грустно-потерянно прошептал Пресли. – Всего пять! Как несправедливо…

– Если это тебя утешит, – криво ухмыльнулся я, – тебя назовут королем рок-н-ролла! Ты останешься в памяти землян, как один из величайших исполнителей рок-музыки! Твои диски будут проданы миллиардными тиражами – даже после твоей смерти. О тебе сложат легенды – фанаты будут думать, что ты на самом деле не умер, а вместо тебя в могиле лежит лишь кукла. Но сам ты жив и живешь себе спокойно на берегу моря, наслаждаясь тишиной и покоем. Разве это плохо?