Алиса Климова - Уроки ирокезского

Валерия Ромуальдовна, с которой Дина тоже заранее обговорила визит (ее ко мне, конечно же), появилась в начале следующей недели – когда Дина уже закончила первую часть жизнеописания девочки Элли и приступила ко второй. Поэтому и эффект от "новой сказки" оказался совсем не таким, как "в прошлый раз" – не зря же "про книжки" Лера знала практически всё и была самым успешным книгоиздателем города.

"В гости" Лера пришла с некоторым опозданием, что меня нисколько не удивило: в среде русского купечества было просто принято, что "главный партнер" в любом деле опаздывает на встречи, демонстрируя тем самым свою значимость: прочие и подождать могут. Но я-то ее "партнером" не был, и не "подождал", так что пришла она ровно в тот момент, когда я диктовал продолжение "Урфина". Но раз пришла, да еще по моей просьбе – я прервался:

– Весьма рад, Валерия Ромуальдовна, что вы нашли время посетить меня. Вам, вероятно, уже известно, что я хотел бы предложить вам издать книгу, сказку, для детей. Но, скорее всего, моя секретарша вам не сообщила, что я предполагаю трилогию, вторую книгу которой сейчас и сочиняю. Дабы не тратить время на пустопорожние разговоры, я хочу попросить вас ознакомиться с первой частью, она вот в этих двух тетрадях записана. Если вам будет удобно, то вы можете расположиться в гостиной…

– Спасибо, но если вы не против, я тут же и прочитаю: мне будет удобнее задавать вопросы, если они возникнут. Я читаю довольно быстро… вы не возражаете?

– Нисколько, даже буду рад. Ну а я, с вашего позволения, тем временем продолжу – если вам это не помешает читать.

– Не помешает…

Ага, как же! Спустя уже пару минут Лера оторвалась от тетрадки и с изумлением посмотрела на Дину. Да, такое кого угодно не оставит равнодушным… даже крутого книгоиздателя. Хотя быстро пишущий человек – это все же не совсем чудо: насколько я помнил, Лера и сама писала разве что немного медленнее (правда, все же "докторским" почерком). Но когда до нее дошло, что я просто начитываю уже "окончательный вариант" книги, изумлению ее, казалось, не было предела. Она минут пятнадцать так и просидела, глядя на меня широко распахнутыми глазами и даже немного приоткрыв рот, а затем как-то робко прервала диктовку:

– Извините, Александр Владимирович, наверное вы правы и мне будет удобнее пройти в гостиную…

Результат прорисовался уже через полтора часа, после того как Лера прочла не только "Волшебника", но и первую половину "Урфина". Я легко выторговал у "акулы книгоиздания" не только четверть от продажной цены каждого экземпляра, но и издание книги в двух вариантах – причем уже к началу Макарьевской (как по старой привычке часто еще называли Нижегородскую) ярмарки, и к тому же суммарным тиражом не менее десяти тысяч каждого тома "трилогии". Это было не очень просто, все же цветную печать российские типографии освоили более в "лубочном" варианте. Но если к делу привлечь еще и типолитографию главного Лериного "конкурента" в Царицыне Гольцева, то вполне может и получиться.

Да, воровать (даже еще не сотворенную "интеллектуальную собственность") нехорошо. Но лежа наподобие бревна в койке "спасти Россию" вряд ли получится. А сделать жизнь дорогих мне людей по крайней мере сытой – вполне возможно, и было бы идиотизмом не воспользоваться хоть такой возможностью. Поэтому когда Камилла привезла Векшиных (четверых, с Петром "снова" произошел несчастный случай. Какой-то другой, но я вникать не стал), фундамент этой самой "счастливой жизни" был уже заложен. Не для меня, но я-то уже пожил, и "счастья" этого успел похлебать полной ложкой. Только Камилле я пока что-то так ничего и не выдал…

Но сразу "выдать" особо ничего не получилось. Так, по мелочи: перед тем, как Камилла уехала домой, я успел лишь немного рассказать ей о "пользе" гипохлорида и перкарбоната натрия в деле стирки одежды. Григорий-то Игнатьевич при случае и с такого химиката может лишнюю копеечку срубить. И не думаю, что дочь он при том обделит. Еще договорились о том, что я ей буду письма писать – на предмет, конечно, химии всякой, а она мне по возможности и отвечать на них станет. Общение, конечно, специфическое – но я, по крайней мере, буду немного в курсе ее дел и при возможности может и помогу чем…

Планы, конечно, в моем положении грандиозные. Но внезапно все они пошли прахом.

"Нахимичить" и гипохлорид, и даже перкарбонат для Камиллы – пара пустяков. Что она отцу и продемонстрировала. И действие препаратов тоже показала, а вот всякие "всем известные мелочи" рассказать вероятно забыла. И прожженная хлором скатерка или простынка окончательно направила мысль Григория Игнатьевича по стезе кислородных отбеливателей, но на этом пути лежал почти неподъемный "камень": перекисная соль от влаги воздуха более чем успешно разлагалась буквально за считанные дни. А любимая моя хотя и запомнила слово "ингибитор", о его составе сумела вспомнить лишь то, что там на каком-то промежуточном этапе используется хлоруксусная кислота. А записать тогда нужные слова она просто не успела – я тогда снова вырубился.