Алиса Климова - Звезда пленительнаго [СИ]

Сергей Михайлович Федулкин работу свою любил. Хотя и не всегда — как, например, сейчас. Но работа есть работа — и пришлось ему подниматься до света и ехать в тьмутаракань, чтобы очередной "одинец" смог разобраться, где ему предстоит потом и кровью растить свой хлеб насущный. Много таких Сергею Михайловичу повидать пришлось, и нынешний, как и ожидалось, был таким же дураком, как и все прежние. Внимательно выслушав разъяснение землемера о том, что овраг, попавший в отруб, можно в надел не записывать как землю ни к чему не пригодную — и тем сократить поземельный налог на полтора почти рубля, он покрутил головой, затем, важно посопев, сунул землемеру пятерку в руку и приговорил: "пиши в надел".

Ну что же, хозяин — барин… хотя какой тут барин — голь перекатная. Но от лишней денежки Сергей Михайлович не отказывался никогда: семью-то кормить надо, а на сорок два рубля оклада жалования это делать непросто. Собственно, и поехал он в феврале так далеко по той простой причине, что нужда возникла в кой-каких покупках для подросшей дочери, а со своим транспортом "выездные" приварок давали заметный. К тому же, раз выезд был далее двадцати пяти верст, еще и рубль двадцать "ночлежных" полагалось — и сейчас Сергей Михайлович прикидывал, сколько еще выездов потребуется, чтобы построить новое платье так быстро выросшей за зиму дочке. Ну а на ботинки денег получалось даже с избытком…

За этими раздумьями землемер даже не заметил, откуда прилетел этот огненный шар. Но когда он с в шумом перегретого самовара зашипел почти над ухом, не заметить его Федулкин уже не мог — и, обернувшись, с ужасом увидел, как шар накрыл какого-то мужика с лопатой… Хотя откуда тут мужик? Пару секунд промаргиваясь, чтобы стереть с глаз солнечно-желтый "отпечаток" этого шара с застывшем в нем силуэтом, Сергей Михайлович пытался вспомнить — был тут мужик или нет? Не заметить человека идущего по голой степи сложно… но, наверное, можно.

Перепуганная лошадь успела отбежать саженей на полста от того страшного места, но все же не понесла, и землемер ее остановил. А затем вернулся обратно: что-то в увиденном — точнее, в отпечатке увиденного, задержавшегося в глазах — показалось ему "неправильным". Про шаровые молнии-то в Царицыне не знал только разве какой босяк с "Кавказа": после того, как года три тому огненный шар разворотил печку в доме Карла Яковлевича Олтэ, Анна Ивановна Абалакова изыскала большую статью про молнии в немецком журнале и перевела ее для публики — а в статье той и картинки были. И на картинках люди, молнией пораженные, все как один скрючившись показаны, а этот…

Человек лежал на земле плашмя, раскинув руки-ноги. На земле — снег на сажень вокруг него исчез. А чуть дальше имелась еще пара отпечатков этой молнии, чуть меньше сажени в диаметре и в аршин, даже меньше немного. Когда спешившийся землемер подошел к лежащему, из-за пригорка выскочил возок с тем парнем, которому землю сегодня мерили:

— А я тут поспешить решил, не случилось ли что… а то вы, господин землемер, так орали звонко…

— Я орал?

— Ну, не знаю… а может это вот он орал? — парень, видать, только что заметил лежащего на земле человека.

— А кто же еще? — Федулкин вдруг понял, что горло-то у него внезапно саднить стало, но ведь несолидно.

— А я подумал, что молния — так пыхнуло все ярко. Только вот грома не было.

— Молния это, я видал ее. Только другая молния, шаровая называется, она без грома бьет.

— А этого бедолагу видать ей и убило… а это его лопата тут лежит? Так ему, небось, она и не нужна более…

Человек внезапно пошевелился и довольно внятно произнес:

— Димка, семена береги, на посадку. И картошку сбереги… и помидоры.

— Ты его знаешь? — удивился землемер, вспомнив, как зовут его клиента.

Парень внимательно поглядел на лежащего:

— Обгорел он больно, такую личность небось и мать родная не узнает.

— Обгорел… Слушай, Дима, его в больницу везти надо, в город. Давай к тебе на сани положим — сам Федулкин на работу ездил в санках одноместных, и обоим было понятно, что второго человека — тем более положить — в них не получится.

— Так это… я же домой нынче не успею, крюк-то какой! А где ж в городе-то ночевать?

— Найдешь где — Сергей Михайлович вынул, подумав, из портмоне давешнюю пятерку. — И ты уж лошадь свою особо не жалей, нам бы побыстрее в больницу-то попасть.

Когда тело было, наконец, уложено в сани и Димка накрыл его попоной, у человека снова прорезался голос: