Игорь Валериев - Поход [litres]

– Минни, ты не волнуйся, я занимаюсь этим вопросом. Всё будет хорошо. Если это и вправду панацея, то выделим финансирование для исследования и изготовления в промышленном масштабе. А если лекарство спасет сына, то я не поскуплюсь, ты меня знаешь!

– Знаю, знаю, ваше императорское величество. Если Георгия вылечат, я сама их награжу, – Мария Фёдоровна грустно усмехнулась. – Давай, вызывай их всех в столицу. Пускай здесь покажут, как это лекарство действует.

– Минни, мы тут с Илларионом Ивановичем подумали и решили, что все дальнейшие исследования и испытания пусть в Томске проводятся, подальше от чужих и ненужных глаз. Да и в бумагах есть абзац, где упоминается, что это лекарство холод любит. К тому же проблема с их вызовом в столицу образовалась.

– Что произошло? Говори!

– В общем, сегодня пришла телеграмма от военного губернатора Амурской области генерала Грибского… – самодержец Всея Руси немного замялся, а потом продолжил: – Аленин-Зейский и Бутягин вошли в состав отряда генерал-майора Ренненкампфа и ушли в поход на Гирин.

– Саша, я же тебя просила, чтобы после Таку и Тяньцзиня Тимофея в самую гущу сражений не пускали, – императрица сжала кулачок и стукнула им по спинке кресла. – А этот Бутягин, он что, совсем разум потерял?! Куда он лезет?! А если он погибнет, кто лекарство производить будет?! Кто сына мне спасет?!

– Минни, дорогая, успокойся! Бутягины проработали в больнице всю осаду Благовещенска, спасли от смерти много раненых. Грибский подтверждает, что благодаря пенициллину нескольких человек буквально с того света вернули. По-видимому, такой хороший человек этот Бутягин, раз добровольно ушёл с отрядом в поход, чтобы и там стрелков и казаков из лап смерти вытаскивать. Ладно, хоть его супруга и дочь генерала Беневского в Благовещенске остались.

– А при чём здесь дочь Аркадия Семёновича? Мария, кажется? – с интересом спросила Мария Фёдоровна.

– А при том, что твоего Тимофея, кажется, пытаются окрутить узами Гименея. Представляешь, девица из дому сбежала и вслед за Бутягиными вместе с Тимофеем уехала в Благовещенск, где добровольно поступила работать в больницу медсестрой. Вот такой вот дамский роман, – император жизнерадостно рассмеялся.

– Да, интересно! Я помню, что дочка у генерала Беневского отличалась некоторым вольнодумством и эмансипе… Но такое! – императрица покачала головой. – А что Аркадий Семёнович?!

– Дорогая, телеграф – дело, конечно, хорошее, но использовать его для выяснения пикантных подробностей я не стал. Это генерал Грибский сообщил в депеше как курьёз, – Александр III усмехнулся, а потом серьёзно продолжил: – А что касается Аленина-Зейского, я даже не знаю, что делать. Его Грибский назначил исполняющим дела пограничного комиссара Амурской области, так он всё равно умудрился хорошо повоевать. В последний раз с полусотней казаков захватили китайские казармы на окраине города Сахалянь и два орудия. По статуту можно к ордену Святого Георгия четвертой степени представлять, а у него и орден есть, и Золотое оружие. Я уже не знаю, чем его награждать или наказывать за то, что лезет во все дыры, где голову можно сложить.

– Саша, ты же сам мне говорил, что это человек войны. Чего же мы от него хотим!

– Я хочу, чтобы рядом с Николаем был человек, на которого тот сможет опереться, когда станет императором. А этот человек, твой любимчик, ищет приключения на свою… – император возмущённо замолчал.

– Дорогой, будем Богу молиться, чтобы и у Тимофея, и у Бутягина всё хорошо сложилось в этом походе. Главное, чтобы живыми остались. А там… Я этого Аленина-Зейского точно на Беневской женю. Будет знать, как мне нервы трепать, – мстительно произнесла Мария Фёдоровна.

Шаровары.

Сыхэюань ( кит . упр., пиньинь: Sìhéyuàn, букв. «четыре с общим двором») – тип традиционной китайской застройки, при котором четыре здания помещаются фасадами внутрь по сторонам прямоугольного двора. По такому типу в Китае строились усадьбы, дворцы, храмы, монастыри и т. д. Обычно здания размещаются вдоль осей север – юг и запад – восток.

Вопреки всем ожиданиям мичман Кехли в реальной истории выздоровел и через полтора месяца уже стоял на вахте на своем родном крейсере «Дмитрий Донской». Дослужился до капитана первого ранга за отличие (06.12.1916). Пропал без вести в период с 29.09 по 08.10.1917 года во время боев за Моонзундские острова.