Игорь Валериев - Поход [litres]

Утром я размялся, произвёл необходимые гигиенические процедуры и направился в ресторан парохода. Качки практически не было, поэтому с удовольствием позавтракал. Яичница с ветчиною, порция бифштекса и чашка черного чаю провалились в желудок на ура. Вернувшись в каюту, стал дожидаться Тифонтая, пролистывая газеты, доставленные с утра на пароход. Вскоре в дверь каюты постучали, и на пороге возник матрос, державший в руках корзину с бутылками, судя по этикеткам, моего любимого вишнёвого ликёра.

– Ваше высокоблагородие, вот тут вам велели передать.

– Заходи, братец. Поставь в угол на стол.

Следом за матросом, который вошёл в каюту, на пороге появился Тифонтай, в своём неизменном синем китайском костюме.

– Не помешаю, Тимофей Васильевич?!

– Ну, что вы, Николай Иванович, признаться, заждался вас. Вчера так и не получилось поговорить.

– Я подумал, что при посторонних не стоило поднимать эту тему, – разведя руки, произнёс купец, пропуская мимо себя матроса.

– Ваше высокоблагородие, что-нибудь ещё нужно? – поинтересовался морячок, услужливо вытянувшись во фрунт.

– Николай Иванович, что-нибудь желаете? Шампанское, коньяк, виски с содовой?

– Благодарствую, но я, так же как и вы, спиртное не сильно уважаю, – произнёс Тифонтай.

– Тогда всё, братец, можешь быть свободен, – я подошёл к матросику и сунул ему в руку пятак. – Дойди до буфета, скажи, чтобы нам пару бутылок холодной воды принесли и бокалы.

– Слушаюсь, ваше высокоблагородие, – матрос буквально на глазах растворился в воздухе, не забыв аккуратно закрыть дверь в каюте.

– Присаживайтесь, Николай Иванович. Каюта хоть и первого класса, всё равно тесновато.

– Не скажите, не скажите. Видывал я и куда худшие апартаменты первого класса, – ответил купец, размещаясь в кресле. – Итак, Тимофей Васильевич, в этот раз, кажется, точно нашли. С полной уверенностью не говорю только из-за того, что уже шесть вариантов оказались ложными.

– Внимательно слушаю вас, – произнёс я, садясь в кресло и с трудом сдерживая нетерпение.

Купец был прав, за те годы, что он взялся мне помогать в поисках моей сестры Алёны, были найдены шесть девушек – казачек, уведенных силой с русского берега Амура. Две счастливо жили семейной жизнью, а вот четверых пришлось выкупать. Две из них вернулись в свои станицы, а двух, которые не помнили, откуда они родом, пристроил в Черняева. Одна в прошлом году вышла замуж. Вторая, думаю, тоже уже не одинока. Женщин в станицах не хватает, так что мужья найдутся. Да и девчонки, точнее женщины, судя по описанию, были красавицами. Потраченных денег на это не жалел, а поиски продолжал и по сегодняшний день.

– Тимофей Васильевич, как мне сообщили, в Гирине проживает жена одного из маньчжурских офицеров, который служит при штабе нингутинского цзянцзюня. По описанию, молодая женщина чуть старше двадцати пяти лет, черноволосая, лицо европейское, смуглое, нос с горбинкой, глаза зелёные. Из её рассказов, которые слышали служанки, портнихи и прочая обслуга, стало известно, что она из казачьего селения с русского берега Амура. Захватили её хунхузы, когда она была маленькой. Звали её Алёной. Отца, Василия, и мать, Катерину, бандиты убили на её глазах. После нескольких перепродаж она оказалась служанкой во дворце нингутинского цзянцзюня. Когда ей исполнилось шестнадцать лет, один из офицеров взял её сначала в наложницы, а потом в жёны. Сейчас у них трое детей. Живут богато и счастливо. Если кратко, то всё, – закончил повествование Тифонтай.

– Действительно, очень похоже. Сестрёнка была темноволосой, а глаза у неё, кажется, были светлые. И имена все совпадают, – сказал я, чтобы хоть что-то сказать. На самом деле я не помнил, как выглядела сестрёнка настоящего Тимофея Аленина. Как не помнил внешности отца и матери. После смерти сознания Тимохи эти образы как-то стёрлись в уже моей голове. Но желание найти сестру осталось, так же как и остались чувства любви и вины перед ней.

– Что делать будем? – спросил купец, прищурив глаза.

– Пока не знаю, Николай Иванович. Возможная сестрёнка – жена офицера штаба нингутинского цзянцзюня, я – офицер Генерального штаба Российской империи. Предыдущие кандидатуры на роль сестрёнки были простыми женщинами и занимали в Китае самое низшее положение. Помочь им было просто необходимо, и можно было никого не спрашивать. В этом случае, боюсь, мне придётся испрашивать разрешение у вышестоящего командования даже на письменное общение. Самый простой способ – отправить письмо с моей фотографией. Говорят, что я очень похож на отца. Да и возраст соответствует тому, когда отец погиб, защищая обоз от хунхузов, – я в волнении потёр рукой лоб. – Если генерал-губернатор Гродеков разрешит, сделаю фото в простой казачьей форме и напишу письмо на китайском и русском языках с описанием семьи. Может, что и получится. У вас есть адрес, куда надо будет отправить письмо?