Максим Дынин - О дивный Новый Свет!

Через полчаса, новоназначенный комендант города, кисло улыбаясь, сообщил мне о местоположении нашей новой конторы, а также о том, что все офицеры из тех, кто вчера напал на старую, арестованы и вскоре будут казнены – суд принял скорое решение о виновность каждого из них. Рядовые же исполнители находятся в одной из тюрем, их черёд настанет завтра. Я хотел было вступиться за них, но, вспомнив рассказ о том, как они отрубили головы несчастным только за то, что те сотрудничали с нами, я решил не вмешиваться.

И, оставив людей для конторы (включая на этот раз и отделение ополченцев), мы ушли обратно на Котлин. Как пел Цой, «девяносто два дня – лето», и нужно было провести его с пользой – а особенно закрепиться у устья Невы и навести наконец контакты с царской властью.

По дороге из Ревеля мы зашли на Гогланд. Прошло-то всего немного времени, а как все изменилось…

На Церковном мысу стояли полубатарея и пулеметы. Чуть подалее находились санчасть, дом для личного состава и еще один – с кухней, столовой, и залом. А метрах в двухстах возвышалась церквушка – пока еще без священника, отец Никодим будет сюда приходить раз в месяц с Котлина – и строящееся здание школы. Но занятия уже начались – в зале военного городка.

Финны, многие из которых еще недавно были довольно-таки замкнуты, оттаяли – ведь в санчасти лечили всех, в столовой подкармливали, а детям понравилась школа, тем более что девушка-врач, Лена Смирнова, оказалась по матери финкой и знала язык. Она и преподавала в школе в свободное время, и дети были от нее без ума.

В столовую же взяли на работу жен и дочерей кое-кого из местных, и платили хоть и мало по нашим меркам, но очень неплохо по меркам местным. А многие взрослые и подростки помогли – за деньги, понятно – при строительстве. Конечно, была проблема завоза промтоваров, но один из местных финнов ходил в Нарву, где и покупал товар на продажу. Более того, почти все финны были готовы креститься в нашей церкви – при шведах они были гражданами второго сорта, а сейчас чувствовали себя принятыми в русскую семью, и хотели стать как можно больше похожими на русских. То, что работало с индейскими племенами, заработало и здесь.

Обещав срочно прислать отца Никодима, мы ушли на Котлин. Мы отсутствовали всего-то пару дней, но даже за это время кое-что изменилось: с северо-запада пришли лодки с финнами, которые услышали от гогландцев, что с русскими хорошо иметь дело, и предложили свои услуги. Наши ребята согласились, чтобы они построили свою деревню рядом с базой, с условием, что все они примут русское подданство и перейдут в православие, а также пошлют своих детей в наши школы. Финны уже потихоньку ходят за семьями, и у Николаева скоро появится полноценный финский квартал.

Я полностью одобрил их действия, подумав вскользь, что нужно бы здесь поселить и русских. А то чисто финское поселение что здесь, что на Гогланде, не обязательно то, что доктор прописал.

Все это время, баркасы сновали по рукавам Невы в поисках фарватера для «Победы». Мы знали, что в девятнадцатом веке начали углублять дно, ведь глубины в дельте реки были недостаточными. В планах было послать в дельту реки наших «арабов». Но, к нашей радости, неожиданно обнаружился широкий канал более восьми метров в глубину.

И утром тридцать первого мая, или двадцать первого по старому стилю, «Победа» ушла к Неве. Васильевский остров с моря казался пустынным – ни порта, ни зданий, ни огня, ни черной хаты… Нет, вон в том заливчике – несколько, судя по общему виду, финских хижин. Ладно, обождем со знакомством – мы и так потеряли кучу времени.

И вот – стрелка Васильевского острова и широченная, величественная Нева. В мой прошлый визит в эти места, по берегам Невы стояли прекрасные здания, Биржа и Ростральные колонны делали Стрелку незабываемой, а ныне там было два-три домика, не более того. Мы сначала хотели туда наведаться, но там, где в будущем будет Петроградская сторона, мы увидели и церковь, и деревню домов в двадцать.

Мы подошли на шлюпке – я и команда морской пехоты, включая Валю Кесконена, на случай если и там финны. Но церковь, стоявшая недалеко от берега, очень напомнила мне фото храмов в Кижах, которые мне так и не довелось увидеть воочию; деревянная, высокая, весьма элегантная, и какая-то уж очень своя. Под церковью были мостки – два хороших и один сгоревший. К одному из целых мы и причалили.

На берегу нас встретил человек в рясе.