Андрей Храмцов: Новый старый 1978-й. Книга пятая

«Сексуальным отклонением можно считать только полное отсутствие секса, всё остальное — дело вкуса».

Зигмунд Фрейд

Ну вот, пришёл и наш черёд идти к сцене. Я повёл своих двадцать помощников и Димку за собой. За кулисами стояла Алла и ждала окончания выступления предыдущего исполнителя.

— Не забудешь мою проблему сегодня решить? — спросила Алла.

— Как сяду в машину, сразу ему наберу, — ответил я. — Его зовут Сергей, мужик серьезный и авторитетный. После того, как я с ним договорюсь о тебе, так тут же тебе перезвоню. Правда, у нас здесь один музыкальный эксперимент намечается, но думаю это ненадолго.

— Что за эксперимент, не томи. Мне сейчас выступать, а ты тут какую-то интригу затеваешь.

— Да я написал одну песню под названием «Эсмеральда» и хочу её исполнить вместе с Лещенко и Кобзоном. Лещенко сразу, как услышал, согласился, а Кобзон — пока не знаю. Его Лев будет уговаривать присоединиться к нам.

— Ого. Я тоже хочу послушать.

— Да без проблем. Можешь слушать сколько хочешь. Я бы и тебе предложил спеть Эсмеральду, но в песне только мужские партии.

— Это интересно. Ладно, я пошла, а потом подожду и посмотрю, как вы со Львом будете её исполнять. Любопытно, всё-таки.

Сразу за Аллой вышли мы и исполнили «А может, не было войны», по словам Ольги Николаевны, почти идеально. Особенно ей нравились кадры военной кинохроники, на которую очень гармонично ложились слова и музыка моей песни. Она нам это сказала после нашего общего поклона. После чего я дал команду ребятам идти переодеваться, а потом отправляться в буфет, так как есть они уже, явно, хотели. Ко мне подошёл Лещенко и сказал:

— С Кобзоном я договорился, он сейчас подойдёт.

Самое интересное, что за кулисами собралась небольшая толпа желающих увидеть наше необычное выступление. Видимо, Пугачева кому-то проболталась и теперь все с нетерпением ждали, как это всё будет выглядеть. Я свою гитару поставил недалёко от себя, так как она мне в исполнении «Эсмеральды» не понадобится. Тут появился Иосиф Давыдович и Лев нас представил друг другу.

— Давно хотел с тобой познакомиться, Андрей, — сказал Кобзон, внимательно оглядывая меня. — Молодое дарование переплюнуло мэтров и завоевало страну, а нас все стали потихоньку забывать.

— Я тоже хотел познакомиться с вами, Иосиф Давыдович, — ответил я, пожимая крупную ладонь известного певца. — Вас попробуй задвинуть. Легче скалу задвинуть, чем вас. Вы для меня являетесь непревзойденным авторитетом.

— Вот льстец. Сам свергает все авторитеты, но делает это, заметьте, талантливо. Что ты такое на этот раз придумал, что даже Лёва загорелся твоей идеей?

— Мы с ним сейчас исполним песню, а вы послушаете. И если она вам понравится, то предлагаю спеть с нами третьим.

— Ну что ж, давайте посмотрим. Третьим я всегда быть согласен, если под хорошую закуску.

Мы с Лещенко вышли вперёд и подошли к микрофонам. Лев был уже без моей бумажки со словами, так как их он, видимо, успел за это время выучить. Я кивнул Ольге Николаевне и она дала отмашку. Зазвучала музыка и я начал петь партию Квазимодо. Отрепетированная мною уже несколько раз, она звучала мощно и страстно. Горбун посмел любить Эсмеральду и готов отдать душу дьяволу за ночь со своей возлюбленной, хотя она, и он это прекрасно знал, никогда его не полюбит. Затем запел Лещенко. Он тоже замечательно исполнил роль священника-сластолюбца Клода Фролло. Потом я, изменив тембр голоса, спел партию капитана Феба де Шатопера. Слова о чистой любви к девушке заставили хлюпать носом некоторых из присутствующих за кулисами женщин. А потом мы уже вместе, в два голоса, спели оду любви к непокоренной цыганке.

Опять буря аплодисментов взорвала тишину зала после того, как прозвучали последние звуки мелодии. Сам Лещенко был доволен произведённым эффектом нашего совместного пения. Да, в припеве у нас не всё идеально получилось, но это только первая наша с ним попытка. Хотя всем очень понравилось. Многие читали этот роман Гюго и знали дальнейшую трагическую судьбу Эсмеральды.

— Очень хорошая песня и вы прекрасно её исполнили, — подошёл к нам и сказал Кобзон. — Я согласен попробовать.

Я выдал второй листок со словами песни Иосифу Давыдовичу, снова кивнул головой Ольге Николаевне и мы запели, но уже втроём. Вот это мощь. Даже меня пробрало, когда мы исполняли последний куплет уже на три голоса Наше совместное выступление уже было похоже на арию из какой-то классической оперы. Поэтому многие присутствующие кричали нам «Браво!». Мы стояли и улыбались. Как сказал кот Матроскин голосом Олега Табакова: «Совместный труд для моей пользы, он объединяет!». Вот и нас троих объединило наше коллективное творчество.