Владимир Малыгин - На боевом курсе! [litres]

Простое лицо, с печатью неимоверной усталости, явными следами недосыпа, с набрякшими мешками под покрасневшими глазами и шикарными чёрными усами. Зато энтузиазма через край, аж в коридор выхлёстывает.

Предписание быстро просмотрел, вернул мне, изучил наши пропуска, небрежно бросил картонки на стол и, с интересом глядя на наши награды, начал задавать вопросы. Пришлось отвечать. Удивился я, когда узнал, что нас тут ждали. И о нашей атаке на германские крейсера знают. Слухи дошли, или… Оказалось – или…

Вот в чём дело! Остроумов поспособствовал. И Глебов! Расхвалили за глаза мою светлую голову. Даже в какой-то мере неудобно стало. Впрочем, своё стеснение быстро засунул поглубже, не в том я положении нахожусь, собрался и начал отвечать. Больше всего внимания и вопросов конструктор уделил моему переделанному «Ньюпору», тому самому, который я с десятой одноимённой модели дорабатывал на московском заводе.

Сикорский сам лётчик, поэтому интересовался не только его конструктивными изменениями, но и поведением и управляемостью машины в полёте. Впрочем, это я так говорю – машина, а сам конструктор называл его аппаратом.

На удивление коротко, буквально вскользь, коснулись и «Ильи Муромца». Даже не ожидал такого краткого рассказа. Думал, сейчас конструктор начнёт расхваливать своё детище, ан нет, ничего подобного.

– Полагаю, на первое время достаточно разговоров. Будет у нас с вами ещё время для обсуждения, когда ознакомитесь с моим богатырём, – взял со стола наше предписание, ещё раз его изучил, протянул мне. – Вы где остановились?

– Пока нигде. Мы сразу с поезда сюда…

– Похвальное стремление, похвальное. Могу предложить устроиться здесь, на заводе. Или нужно что-то более… – покрутил пальцами. – Цивилизованное?

– Мы, конечно, неприхотливы, но уж коли оказались в столице, то и разместиться хотели бы где-нибудь ближе к центру. Чтобы успеть хоть краем глаза осмотреть достопримечательности города.

– Да? Думаете, у вас будет на это время? Впрочем, вам решать. Сейчас распоряжусь насчёт коляски. Или автомобиля – вас отвезут. Как устроитесь, обязательно известите меня о своём нахождении. Вот наш номер.

Наклонился к столу, черкнул несколько цифр на оборотной стороне пропуска, на той, где наши имена и фамилии накарябаны, и протянул мне обе наши картонки:

– Жду вас завтра с утра. Поедем на аэродром, представлю вас персоналу. Заодно познакомитесь и с «Ильёй».

– А я думал, что он где-то здесь стоит, в канале… – растерялся я.

– Ну где здесь? У него верхнее крыло тридцать два метра. Куда ему в канале-то…

– Понял…

Хотя пока ничего я не понял. Он же вроде как должен быть гидросамолётом? С поплавками? Какой ему аэродром? Хотя-а, в моё время летающие лодки прекрасно на суше себя чувствовали, хоть и выглядели несколько не… Скажем так, несколько не так, как в своей воде. Ладно, хватит свою некомпетентность показывать, лучше промолчать. Завтра сам всё увижу, своими глазами.

– И, Сергей Викторович… Ничего, что я так? По-простому? Всё-таки мы с вами энтузиасты своего дела и оба лётчики! – в конце фразы Сикорский покосился краем глаза на Михаила, как бы извиняясь за сказанное.

– Конечно, конечно…

– Настоятельно рекомендую устроиться где-нибудь поближе. Позже сами оцените мой совет…

– Хорошо. Ничего конкретно не порекомендуете?

– Распоряжусь. Да сейчас вместе и поедем. Засиделся я что-то…

А Миша всё это время так и простоял скромненько за моей широкой спиной. Представить-то я его представил и коротенько, буквально в двух словах рассказал, в качестве кого я его представляю в экипаже «Ильи».

Три последующих дня пролетели как один миг. И не до прогулок по городу нам было, поэтому все местные достопримечательности пока остались без нашего должного внимания. Слишком много навалилось на нас впечатлений, разговоров, новинок. Пришлось изучать конструкцию самолёта. Это необязательно, но тут уже я проявил инициативу на радость изобретателю и к искреннему огорчению моего товарища. Ничего, рано или поздно всё пригодится, мало ли как жизнь может повернуться? Иной раз она от такой мелочи может зависеть, что даже обидно становится, когда её, этой мелочи, под рукой в нужный момент не оказывается. Или тех же знаний…

Так что хоть быстро и несколько поверхностно, но сей аппарат мы изучили. Но здесь было легче – покрутились по сборочным мастерским, там руками пощупали, тут своими глазами посмотрели. Пообщались с мастерами, как-то на удивление быстро нашли с ними общий язык и незаметно вписались в рабочий коллектив. По мне так ничего сложного, проще простого. Потому как половина из них была в форме, служила то есть. Да ещё мы попали как раз в тот момент, когда на заводе обозначился активный приток новых кадров, расширялось производство. А лётчик у них всего один, тот самый лейтенант Лазарев, который так в действующую армию рвётся.