Иван Байбаков - Малой кровью на своей территории - 1941 – Работа над ошибками. 1941 – Своих не бросаем. 1941 – Бои местного значения [сборник litres]

Командующий фронтом, бегло просматривая боевые донесения, с трудом сдерживал довольную улыбку. Он-то все ломал голову над тем, как новые идеи по организации обороны и новые тактические приемы ведения боевых действий своему штабу и управлению фронта объяснить, в том числе идею массированного применения бутылок с зажигательной смесью. А тут на тебе, как по заказу – передовой опыт борьбы пехоты с немецкой бронетехникой, про который и выдумывать ничего не надо, отличные результаты применения, и даже письменные боевые донесения непосредственных исполнителей как основа для широкого внедрения в войска. С учетом рекомендаций от Хацкилевича по тактике применения и химическому составу зажигательной смеси, конечно. Теперь и про остальное объяснять никому ничего особо не надо: мол, сверху материалы с обобщением боевого опыта первых дней войны из разных источников поступили, а как и от кого – им знать не так уж и важно, важно как можно быстрее начать выполнять все эти новые рекомендации в рамках своих компетенций.

«Положительно, и день сегодня очень удачный, богатый на хорошие сюрпризы, и идея пригласить на штабное совещание боевого генерала, причем толкового и со свежей информацией об обстановке вокруг Минска, тоже очень удачной оказалась, – похвалил сам себя мысленно Павлов. – И карта, что Филатов привез, и донесения по результатам применения бутылок с зажигательной смесью – они как нельзя кстати. Вот с этого, пожалуй, «воспитание» своих штабных и начну».

– Вот видите, товарищи, как оно получается… Пока вы тут ничего, кроме как все бросить и бежать, предложить не можете… пока свои обязанности штаба и управления фронта не выполняете… боевые командиры на передовой и без вас справляются, сами инициативу проявляют, да еще вон с какими замечательными результатами. Под огнем и бомбами противника они новые средства и приемы ведения боя придумывают, а потом их эффективно используют и добиваются победы даже в неравных схватках с превосходящими силами. Кстати, в этом деле не только генерал-майор Руссиянов отличился, и не только на нашем фронте – мне буквально вчера с оказией прислали сверху материалы с обобщением передового опыта первых дней войны в целом, по всем фронтам, для изучения и внедрения в войсках. А вы сидите тут, как… мыши под веником, только к отступлению и готовитесь… Генерал-майор Климовских! Вы что, не знали, что еще перед войной на вооружение Красной армии были приняты несколько загущенных горючих смесей различного химического состава?

– Знал, товарищ генерал армии…

– А вы знали, что во время советско-финской войны до четверти всех наших потерь в танках пришлись на сожженную такими вот бутылками с зажигательной смесью технику?

– Знал, товарищ генерал армии…

– Так какого же х… какого дьявола вы не позаботились организовать оснащение войск округа этим дешевым, простым в изготовлении, несложным в применении подручным средством противотанковой обороны?! Ведь сейчас, в условиях катастрофической нехватки артиллерии, и особенно противотанковых пушек, эти бутылки с зажигательной смесью очень пригодилось бы всем нашим пехотным частям!

– Приказа не было, товарищ генерал армии…

– Приказа, значит, не было… Тут ты прав, генерал-майор, приказа не было… А когда несколько часов назад приказ был, чтобы вы все предложения и придумки свои представили, как немца остановить и бить его эффективнее, ты этот приказ выполнил? Может, мысли какие интересные готов высказать или предложения по улучшению боеспособности войск – вот как тот же генерал-майор Руссиянов? Нет? Не готов? Нет никаких полезных мыслей?! А приказ-то был…

Переполняясь злостью на такое вот «приказа не было…», Павлов набрал было воздуха, чтобы в пух и прах разнести своего начштаба за безынициативность, но вдруг увидел перед собой не только виновного подчиненного, но и человека – немолодого, рано поседевшего от забот и тревог, устало сгорбившегося за столом человека, сейчас с поникшей головой и виноватым выражением лица выслушивающего упреки своего начальника.

«А ведь он большая умница и хороший специалист, – вспомнил Павлов некоторые факты биографии своего подчиненного. – В армии уже почти тридцать лет, служить начал еще при царе, перед германской закончил полный курс третьего по престижности в Российской империи Алексеевского военного училища, потом хорошо повоевал, дослужился до капитана и командира батальона. Потом больше пятнадцати лет на штабной работе, так что, помимо способностей, имеет еще и огромный практический опыт. А еще высокий уровень интеллекта – вон, даже в Военной академии Генштаба преподавал. Опять же, в местных делах не новичок – с сентября 1939-го заместителем начальника штаба и вот уже без малого год начальником штаба округа служил… И в этой катастрофе Западного фронта, по большому счету, не его вина. Точнее, не только его – все хороши, в том числе и он сам, командующий фронтом, виноват как минимум не меньше своего начальника штаба. Да и осознал он уже свои промахи – вон, сидит красный, как рак».