Александр Чернов - Флагман владивостокских крейсеров [≈ Чемульпо-Владивосток (СИ) с 4-ой главы 2-ой части до окончания] [litres]

Были взяты четыре парохода русско-китайского пароходства и КВЖД: «Харбин», «Хайлар», «Шилка» и «Эдуард Бари». Первые два образовали наружный брекватер от Тигрового полуострова, а последние два – внутренний, под Золотой горой. Между пароходами «Шилка», «Эдуард Бари» и затонувшими брандерами у Золотой горы протянули стальные тросы. Впоследствии еще мористее этих брекватеров было поставлено минное заграждение инженерного ведомства на проводниках с берега, замыкаемое на ночь.

Для обороны рейда были специально выделены береговые батареи, канонерские лодки и введено дежурство крейсеров, миноносцев и катеров подле затопленных на рейде пароходов, бонов и минных заграждений. У входа на рейд под Золотой горой дополнительно были установлены 120-миллиметровые орудия, временно снятые со вспомогательного крейсера «Ангара», которые постепенно должны были заменить пушками, снимаемыми с «Боярина», затонувшего на мелководье у одного из островков недалеко от Дальнего.

Вдобавок наш «беспокойный адмирал» распорядился посменно ставить на ночь у артиллерийской пристани броненосец типа «Полтава» (между прочим, это предлагал доктор Банщиков в одной из своих доставших Макарова телеграмм), чьи направленные в проход две двенадцатидюймовки вкупе с четырьмя шестидюймовыми пушками должны были стать дополнительной гарантией от повторения атак настырных японских брандеров.

Многим в Артуре показалось тогда, что в попытках японцев «заткнуть» бутылочное горлышко прохода в нашу гавань поставлена жирная точка. Вновь начались размеренные и регулярные выходы в море. Командующий упорно продолжал учить свою эскадру не только стрельбе, но и элементарному совместному маневрированию.

Но ученья ученьями, а война войной. В двадцатых числах марта наши истребители пару раз ходили ночью к Чемульпо, где накидали мин на входном фарватере, правда все они были вытралены – место постановки демаскировали несколько всплывших «рогатых» и два потерянных плотика. В дальнем охранении миноносников оба раза выходил «Баян». Подобная операция у Пусана, в которой участвовали четыре «шихауских» истребителя с «Аскольдом» и «Новиком» в охранении, дала уже фактический результат. На выставленных минах через трое суток подорвался и затонул японский флотский угольщик.

Складывалось впечатление, что адмирал Того начинает терять инициативу. Появились, особенно среди молодежи, разговоры о том, что «желтомазые сдают», но вскоре все толки эти были бесцеремонно и жестко прерваны. Точка оказалась запятой.

С середины апреля японцы перестали появляться под Порт-Артуром по ночам. Первые четыре дня это радовало, потом стало настораживать, все моряки с мозгами понимали – враг что-то задумал, что-то готовит. Вопрос лишь, где и когда? Адмирал Алексеев, в очередной раз отменивший перевод своего штаба в Мукден, ходил мрачнее тучи, но кроме постоянного действования на нервы Макарову, себе и окружающим, тоже ничего поделать не мог.

На собранном буквально накануне решительных событий у Алексеева совете контр-адмирал Лощинский и начальник над портом каперанг Григорович предположили, что, опасаясь скорого вступления в строй «Ретвизана» и «Цесаревича», враг планирует высадку в одной из бухт между Бидзыво и Чемульпо и сейчас готовит эту операцию, минируя подходы, дабы в случае чего встретить русскую эскадру на своих условиях и подальше от Порт-Артура.

Начальник штаба Макарова контр-адмирал Молас, несмотря на предупреждения из Петербурга, откровенно сомневался в самой возможности японского десанта на Квантуне. Как и крепостное начальство, во главе со Стесселем, Фоком и Белым. В отличие от подавляющего большинства собравшихся, Роман Исидорович Кондратенко на этом военном совете оказался единственным, кто оставался убежденным сторонником того, что если японцы соберутся высаживаться, то сделают это под самой крепостью, возможно, прямо в Дальнем.

Сам же Макаров предполагал, что высадка еще одной японской армии вполне вероятна, несмотря на похвальную активность владивостокского крейсерского отряда. Но, скорее всего, она опять будет производиться в Чемульпо или даже в Пусане – он был уверен в том, что с наличными силами ничего подобного у крепости он не допустит.

Проведенные миноносцами поиски новой информации не приносили. Молчал и штаб Маньчжурской армии. И только Руднев, телеграфируя из Владивостока, упорно продолжал настаивать на Бидзыво, как самом вероятном месте десанта. В итоге решили, что кроме отправления в дозор вдоль побережья армейских команд, составленных в основном из охотников, надо бы завтра с утра организовать еще один поиск у Элиотов и дальше к Чемульпо, на этот раз задействовав в нем «Новик» и «Аскольд». Но время уже было упущено.