Максим Дынин: За обиду сего времени

– Да не очень, если, конечно, нет невыясненных вопросов.

– Вроде нет. Пели так, что соловьи бы позавидовали. Вот здесь – и он показал мне файл на компьютере – резюме полученной информации. Впрочем… один вопрос они мне постоянно задавали – что с ними теперь будет.

– Видишь ли… От обстрела замка погибли королева и наследник престола. Так что максимум, что им можно обещать – это то, что им поотрубают головы, а не повесят. Да и то при очень хорошем поведении. Кстати, выясни обязательно, какие именно корабли обстреливали замок – датчане очень хотят это узнать. А от капитанов этих кораблей – состав артиллерийских команд.

– Ясно, – Ринат посмурнел. – Ну что ж, займёмся этими вопросами. А файл я тебе скопирую на стик, если хочешь.

– Не торопись. Сначала я хочу поговорить с Пикерингом-младшим.

Новоиспечённый лорд Пикеринг был настроен несколько более дружелюбно, чем во время нашего первого разговора.

– Милорд, приношу свои извинения. Мой отец написал мне в письме, что и он, и Томми заслужили свою участь, и что вы скрасили последние дни его земной жизни. Но поймите – конечно, я теперь лорд Пикеринг, но, поверьте мне, уж лучше был бы жив мой отец!

– Милорд, мне тоже очень не хотелось предавать его смерти. Но выбора у нас не было.

– И что будет со мной?

– Как я вам уже говорил, мы вас готовы высадить в любом порту по вашему выбору.

– Несмотря на всё происшедшее, и на угрозу трибунала, мне хотелось бы вернуться в Англию, милорд.

– Хорошо. Датский канцлер предложил вам остаться в Копенгагене, пока мы будем на Балтике, а на обратном пути мы доставим вас в Англию. Тем более, я хотел бы передать с вами послание к королю. Если, конечно, не откажетесь.

– Нет, милорд, я не откажусь.

– Тогда завтра утром вас отвезут в город. Не бойтесь, с вами ничего плохого не сделают.

Вечер прошёл за чтением протоколов допросов – действительно, в планах была «показательная порка» датчан, как адмирал Говард назвал «копенгагизацию», а после неё – удар по Ревелю и высадка десанта под Або. Невским устьем хотели заняться «на закуску», после того как Столарм был бы выведен из игры. А закончилось бы пребывание английской эскадры актами устрашения – другими словами, такой же «показательной поркой» – тех немецких портов, которые не примкнули к коалиции. К тому же и в Копенгагене, и в других «усмиряемых» портах планировалась массовое «изъятие ценностей» – частично в казну, частично в карманы офицеров и команд кораблей.

После этого я провёл совещание с участием Саши, Рината и Жоры Неверова по вопросу о том, какие именно корабли мы готовы были передать Дании. К моему удивлению, Жора выбрал для Устья лишь дюжину кораблей, обосновав это так:

– Алексей Иванович, нам ни к чему «динозавры» – корабли первой и второй линии с множеством пушек. Я предлагаю взять быстроходные и маневренные корабли как можно более новой постройки, ведь, как я понял, на них поставят дальнобойные орудия николаевского производства. А таких среди наших трофеев ровно двенадцать. Конечно, можно было бы взять ещё парочку «дредноутов» покрупнее для переброски десанта, но я бы оставил их датчанам – лучше уж мы возьмём корабли нашей постройки, особенно с паровыми машинами.

А для ирландцев лучше выбрать корабли первой либо второй линии и с большим количеством пушек. Вряд ли у них здесь найдутся люди, способные управляться с маневренными судами, да и пушкари почти все сплошь англичане. Зато на подсобных работах – включая заряжание – их скорее использовали. Посему лучше, чтобы у их кораблей был максимальный вес залпа.

На том и порешили. На следующее утро, я прибыл к назначенному часу на встречу с Ульфельдтом. День был на удивление солнечным и тёплым, и Ульфельдт предложил прогуляться в Королевском саду – Кристиан распорядился, чтобы нас туда пустили, тем более, что, как сказал канцлер, «никто нам там не помешает». Когда мы наконец-то дошли до Розенборга, нам оставалось лишь записать наши договорённости на бумаге – сделал это я, на немецком языке, ведь местные могли читать написанное мною, но не наоборот. Оговорили, что я имею право передать «свой остров Хвен» Русской Америке для учреждения там базы и русского посольства; что русские корабли будут освобождены от платы за проход через Проливы «навечно»; что проход иностранных военных кораблей через Эресунн будет возможен лишь с согласия Дании, России и Швеции. В приложении содержался список военных кораблей, передаваемых Дании «с правом изъятия ценного имущество перед окончательной передачей», положение о том, что наши и ирландские корабли будут как можно скорее отремонтированы за счёт датской казны – на этом пункте я настоял отдельно – а также имена английских и шведских офицеров, которые мы согласились выдать Копенгагену «для совершения правосудия». Впрочем, их, равно как и Пикеринга, на тот момент уже передали датчанам.