– Пристреливайся, но гадёнышей всполоши.
Следующие выстрелы пришлись по стенам усадьбы и дали первые плоды. Седьмым или восьмым бронебойщик умудрился влепить пулю точно в голову высматривающего в бинокль (откуда же прилетают маленькие снаряды?) немца. Выстрел стал настолько удачным, что все, кто имел возможность наблюдать за стрельбой, выразили восхищение. Противник взмахнул ногами, как от сокрушительного удара боксёра-тяжеловеса, когда поверженный перелетает через канаты. Никакой голливудщины, хотя попади этот кадр в хронику, можно было рассчитывать на премию. С точки зрения физики всё объяснялось просто – немец сидел на мотоциклетном сиденье, поэтому и совершил кульбит. Ещё обойму потратил Литвиненко, издеваясь над ищущими укрытие фашистами, и у кого-то не выдержали нервы, а может, действительно что-то разглядели в трёх соснах, растущих в метрах восьмистах от нас, ближе к каналу. Именно по ним был открыт ураганный огонь. Туда же двинулся броневик, пока второй, прикрытый строениями, поддерживал атаку. Пулемётный огонь обстучал все шишки на соснах, а немцы не унимались, взрыхляя землю под деревьями. Настала очередь разозлить их окончательно.
– Бронебойщики, слушай мою команду! По бронемашине, прицельно, огонь!
Бойцы только и ждали команду. Лязгнули затворы, и холм окутался лёгким дымком. Всё же расстояние для ружей оказалось великовато. Одно-два попадания, надо полагать, и было, но серьёзного вреда броневику они не принесли. Дав задний ход, «Хорьх» стал отходить к руинам усадьбы, и, видимо уяснив, с какой стороны велась стрельба, повернув на высотку свою мелкую башенку, коротко огрызнулся.
– Отставить огонь!
«Вот скотство, – выругался про себя, – уж двести двадцать первый, где брони-то совсем ничего, как консервную банку должны были вскрыть».
– Литвиненко, ладно остальные, опыта маловато, но ты-то ас! Для тебя танк подбить, как два пальца… а броневик с первого выстрела остановить должен был.
– Да целился я. Он виляет, как сука перед случкой.
– А ты по наитию, представь, что ты его как будто верёвочкой зацепил. Давай!
Бах!
Младший сержант нажал на спусковой крючок, блеснув, гильза брызнула вверх, отлетая в сторону, выпуская из себя пороховой дымок, который не успел выдохнуться. Отражая крохотный зайчик, она остывала, но никто не обратил внимания на эту обыденность, потому что после выстрела броневик остановился в пятидесяти метрах от сарая, на окраине усадьбы, как раз возле стога с сеном. Скорее всего сам, но уж очень вовремя. Произошло это так неожиданно, что и сам стрелок не поверил своим глазам.
– Попал! Попал, бля. Товарищ командир, в окошко смотровое целился. Как вы и говорили, за поводок схватил, ветер почуял, пулю, словно рукой вёл. Ну, сучье племя, хрен вы теперь куда денетесь!
Слухи и легенды о необычайной меткости на пустом месте не рождаются. Знает история случаи и про сбитое с головы стрелой яблоко, и про надписи пулями на стене, и многое другое. Изначально всегда есть очевидец событий, а уж потом оно обрастает отсебятиной, гиперболу в пересказах принимают за безусловный факт, и вот, младший сержант Литвиненко может с полторы тысячи метров не только фашисту пулю в кочерыжку всадить, а ещё и броневик подбить. Пусть так, сейчас каждый чудесный случай надо преподносить таким образом, будто Красной Армии и впрямь кто-то свыше помогает. Потому что в горести отступлений простому солдату надеяться стало не на кого. Любую силу, готовую помочь тебе, надо как минимум не отталкивать. Поэтому внимательно посмотрев на Литвиненко, я вдруг указал пальцем на звездочку его пилотки, полыхнувшую рубиновым цветом.
– Удачу не спугни, видишь, звезда у тебя на голове сияет. Неспроста это, – переведя указательный палец на небо, – пометили тебя там…
Кто-то из находившихся рядом после моих слов тоже обратил внимание на блеск звёздочки. Как говорит наука психология, если кто-то заметил что-то и сказал об этом, то другой, с большой долей вероятности, подтвердит, дабы не выглядеть белой вороной. И если боец не разглядел случайного «зайчика» от гильзы, то сомневаться в сказанном командиром не стал, а соглашаясь, кивнул. В сознании же остальных красной нитью ляжет уверенность в том, что если и дрогнет рука, то там (хоть большевики и отрицают, но мы-то знаем), где положено, подправят. И если не ему, то Литвиненко уж точно. О том, насколько поднимается боевой дух в подразделении, где присутствует вот такой «герой», лучше всего говорят древние легенды.
Читать дальше