Я обнял девушку, сквозь одежду почувствовал заострившиеся лопатки у неё на спине.
— Ты сильно похудела, сестричка! Наверное, голодала там у себя, в Питере.
— Ты тоже не похож на Гаргантюа, — улыбнулась она. — Выглядишь совсем как Паташон: такой же высокий, худой и задумчивый.
— Тогда пойдём, исправим это.
Мы отправились в столовую. К моему удивлению, сестра не столько ела, сколько любовалась мною, тем, как я уплетаю кашу, сваренную на чём-то вроде технического масла или какой-то другой гадости, способной вызвать приступ дикой изжоги, как пью несладкий компот, как вытираю рот за неимением салфеток и полотенец тыльной стороной руки.
— Ты очень изменился, братишка, — вдруг проговорила она. — Возмужал, повзрослел. Ты сейчас так похож на папу.
— Извини, я его тоже не помню.
— Понимаю, — закивала она. — Это всё проклятая контузия.
Катя спохватилась:
— А эта твоя амнезия… Она не помешает тебе?
— Знаешь, у неё какой-то избирательный характер. Всё личное из памяти стёрто как грифель с аспидной доски, а вот то, что касается работы — зафиксировалось намертво. Так что не переживай, сестрёнка: на моих профессиональных качествах амнезия не сказалась.
После завтрака я оставил её у себя в комнате. Потом пришёл к Степановне, предупредил, что ко мне приехала сестра и что она какое-то время поживёт со мной.
— Я сразу поняла, что это ваша родственница, — сказала вахтёрша. — Не волнуйтесь, никто вашу сестрицу не побеспокоит.
— Спасибо, Степановна! — Я чмокнул пожилую женщину в щёчку, и та просто расцвела от удовольствия.
Дальше мне предстоял визит к Смушко, но сначала полагалось доложиться непосредственному начальнику.
Выслушав меня, он кивнул:
— Пиши заявление, я согласую. Если Борисыч заупрямится — хотя это вряд ли, скажешь мне, я его уломаю. Удачи, Быстров!
Начальник губрозыска сидел в кабинете и говорил по телефону. Увидев меня, он кивнул и показал взглядом, чтобы я присаживался, подождал, пока он не закончит беседу.
Я не слышал. О чём говорит невидимый собеседник Смушко, но с каждой фразой лицо начальника мрачнело всё сильнее и сильнее. Кажется, ему сообщали плохие вести.
Закончив, он положил трубку и повернулся ко мне.
— Здравствуй, Быстров!
— Здравствуйте, товарищ Смушко.
Я положил своё заявление перед ним.
— Это что такое? — с подозрением спросил он.
— Заявление на отпуск по ранению.
— Какому ранению?
— Этому, — я осторожно опустил ладонь на повязку.
— Ты же сам отказался от госпиталя! — удивился Смушко.
— Товарищ начальник губрозыска, скажу честно: ранение — это всего лишь повод. У моей сестры большие неприятности в Петрограде, по обвинению в убийстве арестован её муж. Хочу попросить у вас две недельки, чтобы съездить и во всём разобраться.
— Значит, так просто — съездить в другой город и разобраться? — хмыкнул Смушко.
— Ну да, — повёл плечом я. — Кроме сестры, у меня больше не осталось родных. Кто ей поможет, если не я?
Смушко приподнялся, с грохотом отодвигая стул. Подошёл к окну, зачем-то посмотрел в него, а потом принялся ходить по кабинету, заложив руки за спину.
— Отпуск, говоришь? — спросил он, остановившись.
— Так точно: отпуск по ранению, две недели, — подтвердил он.
— Три! — вдруг сказал он.
— Что — три? — не сообразил я.
— Три недели! — объявил Смушко. — И чтобы все эти три недели тебя не было в городе.
— Это как прикажете понимать, товарищ Смушко? — обалдело спросил я, не ожидая такой щедрости от начальства.
Если честно, я и на две недели особенно не рассчитывал, учитывая тот объём работы, который свалился на губрозыск за последние дни.
— Понимай, как сказано: сегодня же чтобы купил билет и ноги твоей в городе все эти три недели не было! — прорычал начальник.
Я слегка оцепенел от услышанного. Ну не укладывались никак эти слова в ту картину разговора, которую я мысленно прокручивал в голове, когда шёл сюда. Ждал чего угодно, но только не этого!
— Товарищ начальник, — встал я. — Если вы полагаете, что я веду себя как последняя сволочь и предатель, которая бросает своих товарищей в трудную минуту, то это не так! Вы прекрасно знаете, что я готов дневать и ночевать на службе, что я всегда с душой радею за дело!
— Дурак ты, Быстров! — резко оборвал меня Смушко. — Вернее, дважды дурак! Как ты мог такое подумать о нас, твоих товарищах!
— Виноват, — смутился я. — Только объясните, что происходит. Вы ведь не случайно хотите, чтобы я уехал из города.
Читать дальше