Тогда его дивизией командовал Корнилов. Когда власть захватил Керенский, муж участвовал в мятеже на стороне бывшего командира — он всегда высоко отзывался о нём, даже входил в исполком союза офицеров. Тогда моего Сашу и арестовали впервые в жизни, — Катя всхлипнула. — Потом пришёл Ленин — Корнилова и Сашу освободили. Они подались на Дон, Саша снова служил под командованием Корнилова в его Добровольческой армии и был с ним до самого конца, пока Лавр Георгиевич не погиб в Екатеринодаре. А ты уже воевал в конармии Будённого. Когда узнал, кем стал мой муж — как с ума сошёл! Накричал на меня и сказал, что порываешь со мной навсегда.
Я невольно присвистнул. Да… гражданская война на то и гражданская, что проходит водоразделом по каждой семье. Брат идёт на брата, сын на отца. Трещит не только страна, разлом делит и семьи.
Как бы я себя повёл, окажись на месте Быстрова? Он был молод и горяч, а мне уже пятьдесят, возраст не мальчика, а мужа. Я научился и прощать и ненавидеть.
Семья всю жизнь была для меня чем-то святым. И как бы ни оступился кто-то из моих родных, я всё равно бы не стал рвать с ним отношения и всегда бы пришёл на помощь.
— Что теперь с твоим Александром?
— Он был в плену у красных, потом его амнистировали. Чтобы не было лишних проблем, он даже взял мою… то есть нашу фамилию Быстров, и мы теперь живём как семья Быстровых.
— Как с работой?
— Ему повезло. У Александра большой опыт в военном деле, причём далеко не кабинетный. Саше дали должность в школе комсостава в Петрограде, он получал и жалованье и продовольственный паёк. Я думала, что теперь у нас всё будет хорошо, мы заживём… ну не как прежде, но всё равно вместе, заведём детей. Потом, — она всхлипнула.
— Что — потом? — напрягся я.
— Потом случилось то, из-за чего я к тебе приехала, — вскинула подбородок она и посмотрела на меня взглядом раненого оленёнка. — Саша дружил с многими другими преподавателями школы, большинство из них тоже в прошлом были офицерами. Саша называл их фронтовыми товарищами — видишь, он не чурался ваших большевистских словечек.
— Хорошо. Это я уже понял. Говори, что произошло.
— Один из его новых друзей — Хвылин — начал откровенно ухлёстывать за мной. Саше это не понравилось, у них случился конфликт. А потом Хвылина нашли мёртвым: его застрелили. Подробностей я не знаю, мне их просто не сказали, но твои петроградские коллеги посчитали, что это Саша убил Хвылина и сделал это из-за меня.
Я кивнул. В принципе логика питерских оперов понятна — я бы сам в первую очередь стал пробивать окружение на предмет конфликтных ситуаций. Но и другие версии не стал бы сбрасывать со счетов.
— Сашу арестовали, — продолжила Катя.
Я понимал, что ещё немного и эмоции нахлынут на неё, она разрыдается.
— Ты уверена, что сможешь продолжать?
— Смогу. Мне надо выговориться! — почти прошептала она.
— Хорошо. Но если почувствуешь, что тебе плохо — прервись. Поговорим, когда успокоишься и тебе станет легче, — попросил я.
— Да, — кивнула она. — Но мне надо рассказать тебе всё и сразу. Я была у следователя. Тот абсолютно уверен, что Саша убийца. И никого другого искать не собирается. Я умоляла, унижалась, просила, обещала, что буду жаловаться — надо мной только смеялись и называли истеричкой и дурой. Это было очень больно и обидно, но я не думала тогда о себе, я думала о Саше — как он, что его ждёт? Нам даже не разрешили свидания.
— Я понял тебя, Катя. К сожалению, среди следствия и уголовного розыска есть всякие люди. Скажи — Хвылин действительно домогался тебя?
— К несчастью. Он был абсолютно бестактен, не давал мне прохода в отсутствие мужа, дерзил, хотел распустить руки… Я долго скрывала это от Александра, но однажды правда всплыла. Они даже подрались. Саша набил Хвылину морду. Только это не помогло. Хвылин словно с цепи сорвался и удвоил свои приставания.
Чувствовалось, что тема сильно тяготила сестру. Каждая фраза доставалась ей буквально с трудом.
— А почему ты считаешь, что Саша не убил его? — задал главный вопрос я. — Он что — не смог бы из-за тебя убить?
Катя встряхнулась, словно обиделась моим словам.
— Он воевал и не боится смерти. Но Саша — офицер, у него есть то, что он называет честью офицера. Сейчас так не принято говорить, это считают отголосками старого режима. Но для мужа честь многое значило. Саша не стал бы стрелять в спину, а вызвал бы Хвылина на дуэль. Поэтому я точно знаю: убийца кто-то другой, не мой муж. Именно это я и сказала следователю, а он расхохотался мне в лицо, — Катя всхлипнула.
Читать дальше