Игорь Аббакумов - Вагон святого Ипатия

По документам «Первой всеобщей переписи населения Российской империи» – в 1897 году страна имела 129 млн. подданных, включая Польшу, Финляндию и т. д., а к 1905 году та же империя имела лишь 152 млн. населения. Где остальные 88 миллионов рожденных? Ответ печален: они умерли. Так оно и есть, в России ежегодно погибало от голода и болезней почти девять миллионов детей. Крестьяне, которые кормят Европу, не в состоянии накормить своих детей!

Что изменилось от того, что у руля государства появился я? Минусуем десять миллионов поляков и литовцев, которые отныне стали поданными Анджея Первого. Минусуем миллион евреев, сбежавших из России за время моего царствования. То же самое в отношении переселенных на Гавайи и Конго людей. И сколько населения у нас сейчас имеется? По докладу полиции – те же самые 152 миллиона, что и в эталонном времени! При этом, вряд ли наши бабы стали больше рожать. Просто уменьшилась смертность. Меньше стало погибать людей.

Никаких чудес в этом нет. Все чудеса – плод трудов людских. Благодарить за эти чудеса стоит многих. Разве не достоин памятника Лев Николаевич Толстой, который в ущерб своему творчеству, отдает все силы работе в Комитета по спасению голодающих? Он возглавил его еще до моего появления в этом мире, когда вся работа этого комитета держалась на энтузиазме нашей общественности. Теперь, у Комитета имеется солидная государственная поддержка и патронирует его работу сама Аликс. Да и я в стороне не стою. С одной из причин возникновения голода – малоземельем, я начал бороться сразу после своего появления в этом мире. Пять миллионов крестьян уже переселено из центральных губерний на новые земли. Плюс, меры по повышению продуктивности сельского хозяйства. Тут все упирается в нищету самих крестьян и косность мышления. Но прогресс в этом деле всё равно имеется. Ну и значительное количество жителей сел и деревень переселилось в города.

Но все это – полумеры. Я слегка сократил число гибнущих, но не саму гибель. В идеале, русские люди должны умирать лишь от старости. А если гибнуть – то только защищая свой народ и свою страну. Но до этого идеала еще далеко. Потому что в данный момент я мало что способен сделать в отношении главных врагов нашего народа – верхушки нашего общества. Вернее не так. Позволить себе что то сделать нехорошее в отношении правящей верхушки я могу только при безоговорочной поддержке всего народа. А как раз в ней я не очень уверен. В предстоящей скоро шахматной партии я могу играть только черными фигурами. И если «белые» сделают свой первый ход, причем, сильный ход, то это мне развяжет руки.

Крестьянам, хоть они и составляют большинство населения, я уделяю не столько внимания, сколько рабочему классу. И это не потому, что мне крестьяне чем-то не нравятся. Просто вся политика делается в городах. И мне именно в городах нужна массовая поддержка. Именно поэтому я тираню заводчиков и фабрикантов, требуя от них обеспечения приличных условий работы для простого человека. Это удорожает производство и потому продукция отечественных капиталистов не может составить конкуренцию заграничным аналогам. Но мне на это плевать. Я готовлюсь к войне. А на войне важней иметь своё производство, нежели надеяться на сторонние закупки. Правда, российские предприниматели мною зело недовольны. Их Союз работодателей даже слезную петицию на моё имя предоставил. Мол, совсем гибнет русская промышленность от того, что лишена возможности сократить издержки на рабочую силу. Нытье заводчиков и фабрикантов поддержала Либерально-Демократическая Партия России. Её центральный печатный орган «Вольное Слово», откровенно возмущался:

«Нам стоит брать пример с самых передовых стран цивилизованного мира. Подумайте сами господа: куда это годится? Эти игры в социально-ориентированное государство, которыми развлекается наш самодержец, до добра не доведут. Они погубят русскую промышленность! Все эти меры по обеспечению быдла специальной одеждой, дополнительным питанием на производстве. К чему это? Наш мастеровой от этого не стал работать лучше, чем его американский собрат. Американцы вообще не озабочены обеспечением барских условий работы для своей черни. Известные своим образцовым деловым подходом, они к гибели на производстве и травматизму относятся философски. То, что ежегодно гибнет и получают увечья несколько миллионов неудачников, никак не влияет на качество и конкурентоспособность американских изделий. На место погибших растяп, из Европы приезжают новые искатели своего шанса. Было бы не лишним и в России восстановить прежний порядок.