Анатолий Дроздов - Кровь на эполетах [СИ]

Главнокомандующему не позавидуешь. За оставление Москвы на него окрысилась вся Россия, сам царь выразил недовольство. А кому было ее защищать? Остаткам армии? Так это лучший способ ее угробить. А нет армии, подымай лапки перед захватчиком. Оставив Москву, Кутузов совершил фланговый марш к Тарутино, причем, сделал это так, что французы долго не могли отыскать исчезнувших русских. Сам Наполеон позже назвал этот маневр гениальным. Воспользовавшись передышкой, светлейший дал войскам возможность отдохнуть, пополнил их рекрутами и припасами. Теперь все рвутся в бой, дескать, мы сейчас – ого! Порвем Бонапарта, как Тузик грелку. Счас! Численность армии восстановлена, а вот боеспособность – нет. Опытных солдат и офицеров, павших под Бородино, заменили новобранцы, а от них толку мало. И с высшим командованием проблема. В Главном штабе – интриги и грызня. Бенигсен [10] Л.Л. Бенигсен, генерал от кавалерии, в ту пору начальник Главного штаба русской армии. пишет царю доносы на Кутузова, мечтая стать главнокомандующим, хотя как стратег – полная бездарь. В моем времени под Бородино он поставил войска русской армии слишком плотно, сделав по сути подарок французской артиллерии. Результат – огромные потери. Прямое вмешательство Бенигсена в управление войсками в Бородинской битве, кончилось утратой позиций на левом фланге. Идиотизм не лечится, и это показало сражение под Тарутино, случившееся на днях. Им опять командовал Бенигсен. И что? Из четырех колонн русских войск только одна успела к полю боя в назначенный срок. В результате удар по французскому лагерю вышел слабым и нескоординированным, из-за чего большая часть неприятеля успела отступить. В этот раз французами командовал Ней, а не павший под Бородино Мюрат, и он сумел быстро прекратить панику среди не ожидавших нападения солдат и офицеров, прикрылся огнем пушек и отвел войска к Москве. Французы потеряли около трех тысяч человек убитыми, ранеными и пленными и два десятка орудий. Результат получился скромнее, чем в моем мире, хотя и наши потери оказались вдвое меньше. Но даже такая победа воодушевила армию. Умный царедворец Кутузов использовал ее на все сто. Написал победную реляцию царю, представив к наградам всех участвовавших в сражении офицеров, приказал притащить в русский лагерь для всеобщего обозрения трофеи, в том числе пленных. Дескать, смотрите: бьем французов! Боевой дух русской армии воспарил на небывалую высоту. Только светлейший прекрасно понимает, что с неподготовленной армией и с таким начальником Главного штаба он французов не побьет. Если колонны в знакомых местах ухитрились заблудиться, чего ждать на других театрах действия? Оттого он и в моем времени не рвался давать сражение отступавшей армии Наполеона, справедливо полагая, что от голода и холода «La Grande Armée» вымрет скорее, чем от пуль и ядер. Хотя из Петербурга светлейшего торопят и шлют планы предстоящей кампании. Александр I предлагает навалиться на Бонапартия силами трех армий: Западной Кутузова, Южной Чичагова и Северной Витгенштейна. Скоординированным ударом двух последних перерезать супостату пути отступления из России, а затем навалиться всем троим и сделать узурпатору Сталинградский котел. На бумаге выглядит красиво, только как осуществить на практике? Средства связи в этом времени – курьеры на лошадях. Если с Витгенштейном Кутузов может снестись относительно быстро, то до Чичагова посыльным скакать и скакать. Пока привезут приказ, обстановка может кардинально измениться, и Кутузов это прекрасно понимает, хотя царю не возражает, туманно отвечая, что сделает все возможное. Так, по крайней мере, было в моем времени.

Ладно, то забота высокого начальства, не моего, капитанского, ума дело. Весть о том, что французы пойдут на Малоярославец, я до Кутузова довел, и он, вроде, поверил, а вот как поступит, не знаю. Надеюсь не придется, как в моем времени, биться за жалкий городишко с населением в полторы тысячи человек, заваливая улицы горами трупов. Мне бы со своими проблемами разобраться. По возвращению из Москвы мой полковой командир и друг Спешнев дал капитану Руцкому под начало батальон. Неплохой карьерный рост, если вспомнить, что в своем времени я был сержантом запаса, а здесь начал войну вольным стрелком в егерской роте. Но высокая должность предполагает такую же ответственность. Под моим началом полтысячи человек. Большинство из них – новобранцы из московского ополчения. Строй знают плохо, стреляют – того хуже. Русское егерское учение в этом времени довольно передовое, но требует долгой подготовки. Егерь должен уметь не только метко стрелять и быстро заряжать ружье, но и слаженно действовать в рассыпном строю, парами и в одиночку. И вот как обучить этому в короткий срок? Хотя новобранцы, нужно отдать им должное, стараются. Боевой дух на высоте. Они знают о сгоревшей Москве и том, что там вытворяли французы. Рвутся мстить. Только это нужно умеючи…