- Максим…ты ведь не делал попытки убежать потому, что считал себя виновным. И ты готов был умереть для того, чтобы искупить свою вину. То есть, насколько я понял, дал себе зарок не делать попытки выжить и покорился судьбе. Тогда я хочу понять – почему ты нарушил свой обет? Ведь ты человек очень верующий, взятые на себя перед лицом богов обеты для тебя не пустой звук. Так почему ты нарушил этот свой обет?
Телохранитель стоял молча, опустив взгляд к палубе, будто обдумывал свой ответ, и после пятисекундной паузы, все-таки ответил:
- Я не нарушал обета. Я ведь умер! Есть документ, что я умер, и я знаю, что если бы не ты – я точно был бы мертв. А это – то же самое, что умер. Того человека нет. Есть Максим, которому ты дал имя, которому дал свободу, дал меч. И теперь моя жизнь принадлежит тебе – я поклялся перед богами и никогда не нарушу свою клятву. Я буду тебе верен, буду служить тебе – пока ты жив. И буду защищать тебя, пока хватит сил. И если понадобится – умру за тебя. А если тебя убьют враги – я сделаю все, чтобы им отомстить.
Я стоял, слушал, и думал о том, насколько же его слова соответствуют правде. Воины всегда дают обеты, иногда – совершенно дикие, невозможные, даже безумные обеты. И чем недостижимее, чем глупее оказывается взятый на себе обет – тем почетнее будет этому воину. Да, что на Земле, что на Земле-2, один черт – у воинов «едет крыша», и они дают всякие дурацкие обеты. И освобождаются от них при первой же возможности. Вот как сейчас сделал Максим – подвел под свое желание выжить целую логическую базу. Мол, я фактически уже мертв, а значит, нет смысла соблюдать этот обет. Ну что же…человек хитрое существо, а слово, которое он дает – это его джентльменское слово. Дал слово – забрал слово. Так всегда делают англичане.
Правда тут все-таки есть надежда на то, что будучи человеком верующим и богобоязненным Максим побоится так явно нарушить свое слово, данное мне. И надо принять это за основу – а там уже посмотрим. Да, я старый циник, и не верю никому – ни верующим, ни атеистам. Я и себе-то на сто процентов не верю, а уж что говорить о людях?
Я задумался и не услышал вопроса, а когда понял, о чем меня спрашивают – удивленно воззрился на Максима.
- Господин…можно, я тебя спрошу? Скажи, почему ты преуменьшаешь свои заслуги? Почему прячешь свои умения? Ведь от меня скрыть невозможно – я вижу, как ты владеешь мечом, как ты умен не по годам, и умел не по годам. Зачем ты выставляешь себя неумехой, отдавая свои заслуги другим? Ведь ты не бессеребренник, и не верующий человек, для которого большой грех хвалиться своими заслугами. Пойми правильно – чтобы защищать тебя, я должен знать – как себя вести, и чего ожидать от окружающих, и главное – от тебя лично. И еще – яслышал, и в этом уверен, что напавшие на нас враги кричали – «вот он!» - и показывали на тебя. Знаю, что ты выставил все так, будто они охотились за твоим братом. Но это неправда. Они охотились за тобой! Чего мне ожидать? Откуда ждать беды? Я ничего не могу понять! Кто ты, и почему так важен для убийц?
Я задумался. Конечно же истину раскрывать ему не буду – незачем Максиму знать, что в пятнадцатилетнем парне сидит семидесятилетний мужик. Во-первых, не поверит, во-вторых, не дай бог поверит и сочтет, что телом мальчика овладел демон, и…начнет процесс экзорцизма. С отрублением головы носителя. Чтобы выпустить проклятую адскую тварь и отправить ее на историческую родину.
Верующие люди – они такие. Не поджарят, так утопят. И что характерно – только ради чистой, никаким Злом не замутненной веры. Плавали, знаем!
Ну что же…я вздохнул, и начал свой рассказ: о том, как не люблю я войну, о том, как люблю читать, выращивать растения, делать снадобья. И лечить людей. И как мне приходится ради этого изображать из себя неумеху-полудурка, неспособного эффективно сражаться. И что я держу эту маску на себе до тех пор, пока она не лопнет под наплывом обстоятельств – так мне удобнее и легче жить. Потому я его и взял на службу – чтобы Максим был моим вторым «Я», и мне не приходилось бы лично бороться за свою жизнь и невзначай не разрушить годами создаваемый образ.
А еще рассказал, куда и зачем мы едем. И что нас ожидает в конце – если я насчет этого окажусь прав. А я прав. Уверен в этом. И что доверять он не может никому – кроме меня. И Скарла, и девчонка Альдина – все могут работать не только на меня. И хотя среди всех людей вокруг Скарла самая лояльная, но и она на мой взгляд ведет какую-то свою политику – мне пока непонятную. Но она единственная (если не считать еще трех людей) знает, что я из себя представляю. Но тоже – не до конца. А закончил я тем, что сообщил ему мой план: мы должны выжить, всем навалять пилюлей, сохранить клан и…в общем-то, все. Жить! Вот главная наша задача. И я увидел, что мой план Максиму понравился.
Читать дальше