Артём Суханов - Вторжение

– Приплыли, – мрачно сказал мужчина, думая, как ему избавиться от сковывающего левую руку груза.

Зверь из кустов был первым представителем фауны, встретившимся членам экспедиции профессора Зерваса за месяц их путешествия по реке Тавропос [4] Тавропос -крупнейшая река Мортума. . И встретил его не кто-нибудь, а лично Лавр. Один. Не имея при себе огнестрельного оружия.

– Везучий ты парень, Лавр. Самый развезучий везунчик. Хренов первооткрыватель. – Не выпуская рычащую тварь из поля зрения, мужчина сделал осторожный шаг назад. От сухостоя в левой руке нужно было избавляться, но шум от падающих веток мог спровоцировать зверя на атаку, а значит, ему нужно было время, чтобы достать нож. Теперь Лавр старался выгадать лишние секунды, постепенно увеличивая разделяющее их с тварью расстояние.

Когда кусты вокруг звериной головы заколыхались, Лавр с резким выдохом швырнул охапку дров на землю и, отпрыгнув к самому дереву, выставил перед собой выхваченный нож. Зверь немедленно отреагировал на движение человека, но совершенно не так, как ожидал Лавр. Морда исчезла, и из-за кустов послышались звуки, характерные для пробирающейся через бурелом тяжелой туши.

Проклиная свою безмозглость, Лавр осторожно двинулся к кустам, из-за которых эта тварь появилась. Лучшее, что он мог сейчас сделать, это как можно быстрее идти в лагерь и доложить там о находке, но вместо этого что-то неудержимо влекло его вперёд.

– Вот ты какой, азарт первооткрывателя, – хмыкнул Лавр. – А батька, когда лупил, говорил, что это просто дурь.

Заходящее солнце всё ещё давало достаточно света, чтобы Лавр смог заметить красные капли на зелени псевдопапоротников. Много, много красных капель.

– Да ты никак ранен, братец, – присвистнул Лавр, – тем более тогда стоит на тебя поглядеть. А то, не ровен час, отбросишь ты копыта, так сразу и перестанешь быть всем нужен.

Лавр считал себя достаточно опытным человеком и перспективу самому отбросить копыта при неожиданной атаке подранка видел вполне отчетливо. Поэтому шёл медленно, стараясь не шуметь, и периодически останавливался, прислушиваясь.

Треск ломаемых кустов постепенно затих. Видимо, зверюга выбился из сил. Неудивительно. На траве и листьях все чаще попадались следы крови. Зверь явно был серьезно ранен и теперь, судя по всему, достаточно ослаб, чтобы можно было подойти к нему поближе. Лавр ускорил шаг.

Тварь он настиг через несколько минут. Зверюга лежала спиной к нему и уже не предпринимал попыток подняться. Сиплое дыхание животного было наполнено присвистами и клокотанием. Лавр остановился, рассматривая раненую тварь.

Размером зверюга был с матерого взрослого кабана. Тело было покрыто чёрной, очень толстой на вид кожей, поросшей кое-где пучками сероватой шерсти. Хвост, короткий и почти плоский, подрагивал в такт прерывистому дыханию животного. Могучие лапы зверя сейчас были бессильно раскинуты в стороны. Обойдя тварь, Лавр увидел знакомую уже морду с чёрным костяным наростом. Под тушу натекла целая лужа крови. Присмотревшись, Лавр обнаружил источник кровотечения – с правой стороны туши, там, где у привычных для родившегося в деревне Лавра свиней заканчивались рёбра, торчал деревянный обломок, длинной в пару пядей.

Чуя присутствие Лавра, животное снова попыталось зарычать, но вместо этого грозные звуки почти сразу превратились в надсадные хрипы.

– Приплыл ты, братец, – пробормотал Лавр, – что уж теперь.

По-хорошему, к зверюге теперь стоило вернуться утром, когда тот уже окончательно околеет. Прийти из лагеря всей гурьбой, взвалить животину на носилки и отдать под ножи мацентийских ученых. Парни Зерваса наверняка уссутся от такого счастья. Сейчас лезть к умирающей твари было попросту опасно. Судя по размеру челюсти, она запросто могла отхватить от Лавра хороший кусок. Но оставлять животину мучиться было жалко. Лавр тяжело вздохнул.

– Прав ты был, батя, жил дураком и помру дураком. – Мужчина сделал несколько осторожных шагов к животному так, чтобы выйти к открытому участку шеи. После каждого шага Лавр был готов отпрыгнуть назад, но животное уже не обращало на него никакого внимания. Дыхание, все более редкое и прерывистое, отнимало теперь все его силы.

Подойдя почти вплотную, Лавр ударил. Толстая шкура напрочь скрывала от взгляда мужчины вены и артерии, поэтому бил он под основание черепа, вложив в удар весь свой вес и практически рухнув на рукоять ножа. Зверь напружинился, затрясся мелкой предсмертной дрожью и затих.