Александр Пономарёв: Основной компонент [litres]

Замахиваться было некогда, я едва успел поставить блок, защищаясь от атаки двойника демона. Древко его топора с треском переломилось о длинный эфес полутораручника. Возле уха просвистело лезвие, сверкнуло молнией, отразив случайный луч, и со звоном вонзилось в ствол могучего дерева.

Удар чуть не отсушил обе руки. В левом локте что-то хрустнуло. Я до скрипа сжал зубы, не обращая внимания на боль, крепче сжал пальцы на эфесе меча и со всего маха засветил Бальтазару навершием рукояти в висок. Тяжелый набалдашник с треском пробил кость. В глаза полыхнуло взрывом тысяч маленьких звезд.

Демон понял, что с наскоку ему меня не взять, и решил изменить тактику. Армия двойников отступила. Топоры в их руках задрожали, меняя форму. Теперь мне противостояли бойцы с целым арсеналом оружия от палашей и эспадонов до рапир с фламбергами.

Бастард снова засверкал в гудящем воздухе. Зазвенела сталь, сыпанули искры. Один из противников решил покончить со мной атакой справа. Я развернулся с мечом в руках, пустил оружие по инерции. Правая половина врага от плеча до бедра лопнула переспелой тыквой, брызнула кровь. Лицо двойника исказила гримаса боли, крик вырвался из перекошенного рта, и этот фантом превратился в сияющий разноцветными искрами шар.

– Не надоело прятаться, трус?! – крикнул я, уворачиваясь от очередного выпада. Клинок вражеского палаша змеей проскользнул вдоль изрубленного лезвия бастарда, застрял в изгибах гарды. Я резко рванул меч в сторону. Чужая сталь с хрустом переломилась. Не теряя времени, я сжал левую руку в кулак и с треском раздробил зубы обезоруженному врагу.

Справа с грохотом врезал по плечу чей-то эспадон. Наплечник бригантины развалился пополам, поглотив почти всю энергию удара, но и оставшейся хватило, чтобы рассечь куртку и добраться до тела. Рука онемела, скользкие от крови пальцы разжались, меч упал под ноги. Еще один трусливый удар подрезал подколенное сухожилие. Я повалился на бок. Два Бальтазара, которые атаковали с фронта, полопались, как мыльные пузыри. На том месте, где они только что стояли, медленно таяли белые облачка.

– Я же говорил, – раздался сзади насмешливый голос. – У тебя не было шансов.

В горячке боя я не заметил, как получил порезы. Теперь, лежа на земле, я чувствовал, как вместе с кровью силы покидают меня. Волосы слиплись на висках и на лбу. По лицу, щекоча и пощипывая кожу, катились тонкие струйки смешанного с кровью пота.

– Я победил и теперь свободен, – сказал настоящий Бальтазар, все еще стоя за моей спиной. – Осталось довести дело до конца.

Правая рука не двигалась, но левой я мог действовать. Решение пришло само. Я осторожно потянул пояс в надежде добраться до кармана с мизерикордом.

Тем временем Бальтазар продолжал:

– С тех пор как Сванхильда нашла способ освободить меня, я пытался понять этот механизм. Почему нельзя просто поменяться местами? Почему я должен обезглавить тебя, перед этим победив в бою?

Я подтянул карман с кинжалом еще на сантиметр.

– Все просто. Идет обычный обмен энергией, как в «Горце». Помнишь такой фильм? Ах да, я и забыл, ты же насквозь пропах нафталином и не знаешь, что такое кино.

Я засмеялся, но вылетевшие из груди хрипы больше походили на карканье ворона.

– Заткнись, червь! – Бальтазар сильно пнул меня в спину. В легкие будто тараном ударили. Я задергался в кашле, не забывая при этом сдвигать пояс. Заветный кармашек оказался под рукой. Я осторожно отстегнул клапан, нащупал костяную рукоятку кинжала, потянул на себя.

Бальтазар в это время гремел железом за моей спиной, видно, собирался купить себе освобождение. В мои планы не входило провести здесь ближайшие три тысячи лет, хоть я и не понимал: как это возможно без головы. Харкнув кровью, я шевельнулся, вроде как привлечь внимание, на самом деле, чтобы вытащить мизерикорд и воткнуть кончик узкого лезвия в щель между пластинами бригантины.

– Бальтазар! Ты так и будешь трусливо стоять за спиной или посмотришь в глаза тому, кто дал тебе обратный билет?

– А ты смелый человек. – Сзади что-то звякнуло, похоже, Бальтазар стукнул кулаком по груди в знак признания моей отваги. – Пожалуй, я окажу тебе такую честь.

Он протопал вокруг меня, неся фламберг на плече, встал, широко расставив ноги. Волнистое лезвие с шипением скользнуло по хоуберку, острие меча вонзилось в землю в метре от меня. Звякнув кольцами доспеха, Бальтазар встал на одно колено, наклонился, чтобы заглянуть мне в глаза.