Александр Седых - Ронин

— Сжечь, — не моргнув глазом, вынес приговор казак. Алексей понимал, что с таким грузом, легенда о бедных рыбаках «не прокатит». Да и на настоящую цену деньгам Сын ведьмы внимания не обращал, крёстный отец ковал из парня рыцаря — монаха, чуждого мирской суеты. Идеальный боец был рождён для защиты рода — война его стихия.

— Товарищи, нельзя же так! — упал на мешок казначей и, обхватив руками, прижал несметное сокровище к сердцу. — Ценности для революции пригодятся. Позвольте спрятать.

— Да куда же ты мешок спрячешь на корабле? — отмахнулся Фёдор. — Япошки же всю шхуну перетрясут.

— А я не на судне, я в камнях на берегу закопаю, — вскочил на ноги жмот и решительно закинул мешок за спину. — Шаман, дозволь.

— И охота тебе под дождём мокнуть? — махнул рукой атаман. — Всё равно деньги для нас потеряны.

— Клады не пропадают, — загорелись глаза оптимиста. — Может, ещё вернёмся.

Пока Алексей не передумал, бережливый товарищ взбежал по ступенькам и, распахнув люк, выпрыгнул в темноту.

— Анархист, — пренебрежительно фыркнул Фёдор и клятвенно заверил: — При коммунизме денег не будет.

— До светлого будущего ещё дожить надо, — похлопал молодого товарища по плечу Артём. — И для этого необходимо избавиться от старого бремени.

— От лишних денег уже избавились, — рассмеялся Фёдор.

— Старые имена придётся тоже забыть, — Алексей догадался, о чём намекнул Артём.

— Царская охранка может напасть на след беглецов, — кивнул опытный конспиратор. — Имена оставим, а то можем оговориться по — привычке, а фамилии надо сменить. Я теперь стану Артёмом Михайловым. Фёдор — Кузнецовым. Алексей — Шамановым.

— А Волков — Жмотовым, — мстительно предложил Фёдор.

— Казначеевым, — подняв указательный палец, заступился за соратника Алексей и развил тему далее: — Запомните: мы во время шторма сидели безвылазно в трюме, а шхуной управлял капитан. Как Гришке удалось выбросить судно на берег, и куда потом сам делся — не знаем. Может, волна смыла, а может, сбёг хитрый контрабандист, бросив экипаж на произвол судьбы.

— Точно — сбёг, — подхватил мысль Фёдор. — Приказал нам его дожидаться, а сам выкрутил свечи из мотора, чтоб без него не удрали, и ушёл за помощью. Больше мы Гришку не видели.

— И ещё какой-то мешок с собой прихватил, — дополнил Артём.

— Правдоподобная версия, — кивнул Алексей. — А пока давайте сухпай уничтожать, не то япошки отнимут и сожрут. Жалко.

Упражнения с гравитационными силами истощили Шамана — готов был в одиночку весь запас провизии «спасти». Только вскрыли ножом консервы и нарезали хлеб, как, словно учуяв запах, появился Андрюха. Промокший до нитки, но с чрезвычайно довольной физиономией — не каждый день удавалось клад припрятать.

— Шаман, а у тебя-то одёжка суха-а-я, — скатившись по мокрым ступенькам лесенки, обиженно укорил дрожащий от холода герой.

— Снимай, выжму и твою, — не стал утаивать колдовской талант Алексей. — Только я теперь Шамановым стал, а твоя новая фамилия — Казначеев.

— Звучит солидно, — торопливо разоблачаясь, заклацал зубами продрогший Андрюха.

Алексей взял пропитанную водой одежду, отошёл в сторону, встряхнул — брызги дождём ударили в доски борта. Назад фокусник отдал уже совершенно сухую ткань.

— Шама-а-н, — уважительно выдохнул голый владелец, и благодарно принял в руки дар.

Потерпевшие крушение «рыбаки» накинулись с ножами на вскрытые банки тушёнки, проигнорировав рыбку. Пока команда «спасала» в трюме деликатесы, буря утихла, дождь закончился, ветер на море ослаб. Тут бы поспать, после сытного ужина, но в борт шхуны требовательно постучали. Прикладом.

Утреннее солнце заглянуло через стекло. Светлая дорожка пролегла от окна, по циновке на полу, до подставки для самурайских мечей в углу комнаты. Луч заиграл на отполированных до блеска деревянных ножнах, осторожно тронув длинную чёрную рукоять меча катана, и отбросил изогнутую тень на стену.

Сугинобо Мицумото краем глаза отследил игру света и тени, оторвался от чтения бумаг, погасил настольную лампу. Майор контрразведки был уже в летах и просыпался рано. Старость подкрадывалась, как ниндзя в ночи. Самурай одного из древних родов империи не подавал вида на людях, но в душе боялся тихого убийцу. Всё чаще одолевали мрачные мысли, не спалось.

Мицумото жгла тайная обида на высокопоставленное начальство департамента. Карьеристы мало заботились о благе империи, и дельные советы опытного разведчика игнорировали. Профаны! А ведь майор богатый опыт нажил, не протирая штаны в кабинетах, — Сугинобо довелось и в Китае поработать нелегалом, и на Дальнем Востоке Русской империи. Но боевой опыт «старого пса» решили задвинуть подальше, чтобы не гавкал под руку. Отправили в позорную ссылку на край империи, остров Хоккайдо. Вот и сидит теперь старый самурай в самом северном порту, в городке Вакканай. Майора назначили начальником местного управления контрразведки, на капитанскую должность. Обидное, унизительное понижение по службе.