Николай Живцов - Следак [litres]

Грег, а именно так требовалось обращаться к соседу, уже встал и копался в тумбочке в поисках жратвы. Отыскав там половинку черствого батона и банку с говяжьей тушенкой, он небрежно бросил добычу на стол, сам же вцепился в стакан, который я наполнил водой.

– У тебя сегодня какие планы? – спросил Грег, утолив жажду.

– В парикмахерскую схожу. Да вещи надо разобрать, а то найти ничего не могу. Кстати, поможешь? – Как-то же надо было идентифицировать вещи Альберта. Без посторонней помощи опознать их мне явно было не под силу. Два других наших соседа, как вчера выяснилось, учились на четвертом курсе, поэтому, сдав сессию, уже свалили домой. Так что вся надежда на Грега.

Красников опасливо обвел заваленную вещами комнату взглядом.

– Ну да, надо прибраться, – обреченно согласился он.

«Еще Лебедеву надо насчет денег потрясти», – добавил я про себя.

Спустя полчаса мы с Грегом сидели на полу и разбирали обувь. Одежда была уже разложена по стопкам. Время от времени я кидал на свою стопку неприязненный взгляд. Убогий гардероб Альберта окончательно испортил мне настроение. А его обувь просто уродлива, место ей только на мусорке.

– Слушай, а сандалии у меня есть? – обреченно спросил я, рассматривая башмаки, единственные, у которых каблуки не были искусственно увеличены.

– Откуда я знаю, – хохотнул в ответ Грег.

Веселый парень. А мне вот не до смеха. В чем ходить – хрен его знает. И всех денег – трешка.

Натянув на себя мышиного цвета брюки (нашлись-таки в гардеробе Альберта брюки прямого покроя), светлую, однотонную рубашку с удлиненными уголками воротника и разношенные туфли, я отправился на поиски Лебедевой.

Комсорга я перехватил в главном корпусе, где она вместе со студентом младших курсов вешала стенгазету.

– Привет, Танюша, – поздоровался я, выяснив вчера имя комсорга.

– Привет, Чапыра, то есть Альберт, – озадаченно ответила на мое приветствие Лебедева.

Юный же комсомолец сделал стойку, вылупившись на меня с удивлением и любопытством.

Подхватив девушку под локоток, я оттащил ее подальше от греющего уши студента.

– Ты сегодня очаровательна как никогда, – первым делом сделал я ей комплимент.

Вместо вчерашних тощих косичек на голове комсорга красовалась скрученная из косы култышка.

Лебедева зарделась и вырвала свою руку из моей хватки.

– Чапыра, ты чего себе позволяешь?! – прошипела она так, чтобы никто не услышал.

– А что такое? – не понял я.

Ну косятся с любопытством в нашу сторону проходящие мимо студенты, и что с того? Я же ей юбку не задираю, ширинку себе не расстегиваю.

– Ты меня компрометируешь! – еще тише прошипела комсорг.

Так и не поняв, что она имеет в виду, я все же решил сменить тему, раз уж девушке неприятна моя вежливость.

– Как там насчет материальной помощи?

– Пошли в профком, – бросила мне на ходу Лебедева, устремившись в сторону лестницы и по дороге стараясь держать между нами приличную дистанцию.

В кабинете с грозной табличкой на двери нас встретила хмурая дама. Судя по выражению лица, жизнь ее явно не радовала. Полноватая, с двойным подбородком, с накрашенными черными бровями и алыми губами. Она мне сразу не понравилась, как и ее похожий на склеп кабинет. Деревянные панели во всю стену, непрезентабельный длинный стол, обставленный со всех сторон стульями, плотные бордовые шторы, отсекающие солнечный свет.

– Анна Сергеевна, я вам Альберта Чапыру привела. Я вчера вам от него заявление передавала, – сразу же пояснила Лебедева, а то хозяйка слишком уж недовольно на меня глянула.

– А, вчерашний пострадавший. – Голос прозвучал грубо и пронзительно. – Что же вы, товарищ Чапыра, по сторонам-то не смотрите? – строго спросила она меня.

– Не я виноват в аварии, уважаемая Анна Сергеевна. – Я располагающе улыбнулся.

Дав взглядом понять, что она мне ни на грош не верит, профсоюзная дама подошла к столу, вытащила из стопки бумаг мое заявление с резолюцией и передала мне.

– С этим подойдете к кассиру, – отпустила она нас барственным тоном.

Выйдя в коридор, я уткнулся в резолюцию и прочитал «в размере стипендии». Интересно, это сколько?

– Ну все, больше тебе моя помощь не нужна? – услышал я голос Лебедевой, которая терпеливо ожидала, пока я пересчитаю выданные в кассе деньги.

– Пятьдесят рублей, – озвучил я вслух сумму.

– Это максимальная помощь для студента, – пояснила мне комсорг.

– Танюша, ты лучшая!

И, прежде чем девушка успела среагировать, я приобнял ее за талию, подтянул к себе и смачно поцеловал в губы.