Иван Оченков: Стрелок-3 Митральезы Белого генерала. Часть вторая.

- Будищев! – неожиданно позвал его Студницкий, высунувшись из-за камня, служившего ему убежищем.

- Что вам? – спокойно отозвался кондуктор, проглотив все до последней капли.

- А вы ловко стреляете! – с уважением в голосе похвалил доктор.

- Благодарю, - машинально кивнул Дмитрий, перезаряжая винтовку.

- Давно хотел вас спросить, на что вам мои весы?

- Какие еще весы, док?

- Не смейте отпираться, - возмутился Студитский. – Я наверняка знаю, что вы подкупили Трифона и брали аптекарские весы из моих вещей!

- Не виновен, ваша честь! – устало отвечал ему моряк, откинувшись спиной к разогретому солнцем камню, покачав головой, почти грубо сказал: - Нашел же время, блин…

- Так другого может и не быть, - простодушно развел руками врач. – А мне, знаете ли, чертовки любопытно, зачем они вам понадобились?

- Ну, ладно, - сдался обвиняемый. – Во-первых, я тут совершенно не при чем. Это Феденька вашего вахлака подпоил. Мне просто были нужны точные весы, а других поблизости не оказалось. Вот он и проявил нездоровую инициативу.

- Но зачем?!

- Давайте все же в другой раз!

- Как угодно…. Да, совсем забыл. У вас не найдется немного патронов к «Смит-Вессону»? Я свои, извольте видеть, уже расстрелял…

- Возьмите у убитых, - посоветовал Дмитрий, делая Федору знак, чтобы тот перекинул врачу одну из пачек с револьверными патронами.

- Что, простите?

- Рядом с вами чертова прорва мертвых текинцев. Большинство из них с винтовками. Наверняка есть и патроны. Кстати, казачки, это всех касается!

- Да мы уж и так подобрали что можно, - прогудел таманец, высказывавший прежде доктору за его сквернословие. – Иначе бы и не продержались до сей поры. Свои-то еще когда по расстреляли….

- Потери есть?

- Как не быть. Лазаря Моисеенко подстрелили, супостаты, да Ванька Кочар вот-вот богу душу отдаст. Ишо трое раненых, но они покуда держатся. Даже Ефим Дудка.

- А что с ним?

- Дык поранили его в такое место, что теперь, прости господи, к бабам совсем немочно, однако ж винтарь не бросил до сих пор и палил справно…

- Чего ты там брешешь, бисов сын? – из последних сил возмутился еле живой Дудка, услышав неприглядную характеристику своего ранения. – Я ещё до твоей жинки ходить буду!

Несмотря на всеобщую усталость, перепалка случившаяся между двумя казаками вызвала у присутствующих улыбки. Немного повеселев, люди стали обмениваться короткими фразами. Те, у кого сохранились патроны или вода стали делиться ими с товарищами. Доктор, выглянув из-за своего камня, заметил лежащего неподалеку мертвого текинца, ружье которого валялось совсем рядом. Опустившись на землю, он пополз к нему по-пластунски и скоро завладел берданкой убитого. От обычных винтовок она отличалась лишь ложем, обильно украшенным серебром. Очевидно, это был трофей павшего джигита, переделанный мервскими или асхабадскими мастерами по вкусу нового хозяина.

- Доктор, вы бы лучше нашим раненым помощь оказали, - заметил Будищев, от которого не укрылись маневры Студитского.

- Сейчас они снова полезут, и будет не до перевязок, - нервно заметил врач, обшаривая мертвого.

Судя по всему, поиски огнеприпасов увенчались успехом, и скоро воинственный последователь Гиппократа вернулся на свое место и принялся ободрять боевых товарищей, говоря им, что уж теперь они точно отобьются.

- Сколко у вас ест патрон? – неожиданно спросил молчавший до сих пор фон Левенштерн.

- Почти два десятка, - первым отозвался Студитский и весело добавил: – Еще повоюем!

Как выяснилось, у казаков дело обстояло немногим лучше. У кого три десятка, у кого с полсотни, но так или иначе большая часть боезапаса оказалась истрачена.

- Будищев, а вы почему молчите?

- Есть трохи для сэбэ, - спокойно ответил моряк.

- С такой запас мы есть не можем драться, - решительно заявил курляндец.

- Это как? – мрачно поинтересовался ближайший к уряднику казак, подозрительно поглядывая на немца.

- Вы непонимайт…

- Понимаем, что тут не понять! – с явной угрозой в голосе сказал таманец, деловито загнав патрон в патронник.

Впоследствии никто точно не помнил, точно ли Левенштерн предлагал сдаться на милость текинцев, или же остальные охотники просто не поняли своего командира, которого, к слову, недолюбливали за презрительное отношение к нижним чинам и немецкую спесь. Но теперь люди смотрели на него как на врага, готовые в любой момент пустить в ход оружие и решить вопрос кардинально. В этот момент ситуацию спас Студитский.