Пантелей: Стратег

Даже второго поколения соратников уже не было рядом. Герцог Богемии, принц-бастард Филипп де Фальконбридж, дождавшись поддержки двух терций, из переформированного Датского легиона под командованием Генриха Вельфа, успешно терзал обнаглевший соседей – поляков и угров, к настоящему моменту полностью оккупировав Моравию и Мазовию, причём играючи, почти не понеся потерь.

Взявший Багдад, главный оруженосец Ричарда времён начала войны, приор-секретарь Ордена Героев, а теперь герцог Междуречья Гийом де Баскервиль, отправился вместе с герцогом Эдессы помогать соседям-мусульманам, и, можно сказать, уже союзникам, покорять язычников на востоке. План войны там был прост, как три шиллинга, и к тому-же единственный возможный в этой ситуации: осадить Самарканд и ждать, пока язычники соберут в кучу побольше мяса, чтобы не гоняться потом за ними по степям латной конницей.

Даже Сэр Жиль де Сольте, два года назад сменивший Баскервиля в должности старшего оруженосца, теперь был значимым сеньором. Комендантом Басры и командующим восточным пограничным округом.

Герцог Среднего Египта Раймунд, шурин и друг, планировал отправиться домой буквально завтра. Из Тулузы пришло письмо его отца, в котором старый граф призывал сына немедленно вернуться домой, предчувствуя свою скорую кончину. Жаль, конечно, но стоит признать, что пожить старик сумел. Из семидесяти отведённых ему Господом лет, добрые полсотни он воевал, и по большей части успешно. Из старых врагов, его сыну осталось додавить только графа Барселоны, остальных старый граф уже либо переправил на тот свет, либо загнал в стойло. Сын дело отца закончит, в этом Ричард нисколько не сомневался, он уже давно про себя называл Раймунда королём Окситании.

Завтра, с отплытием Раймунда закончится эпоха. Эпоха, но не жизнь. Ричарду предстояло стать сюзереном для императоров и королей. Сшить, хотя бы на живую нитку, лоскуты древней Римской Империи, воздвигнуть единый для всей Европы Стальной Трон и передать его наследнику, которого как раз достали из купели.

Свято место пусто не бывает. Взамен уже совершивших все мыслимые подвиги приходят новые бойцы. Крест приняли герцог Эд Бургундский и племянник Ричарда, граф Людовик де Блуа. Опять мальчишки, одному двадцать два, другому двадцать. Учить их ещё и учить, но на их долю подвигов ещё точно хватит. Им предстоит отбить у мавров Магриб и Испанию. Больше сорока крепостей и замков. Или научатся, или погибнут. Или, или, третьего не дано.

Это лето в Европе закончилось вничью 1:1. Пара битв состоялась, но без особого задора. Сначала Франки подловили отряд герцога Нижней Лотарингии Симона II, вырезав его почти под ноль, а потом имперцы отыгрались во Фландрии, захватив Гент и взяв в осаду Брюгге. Скоро осень, начнётся распутица, вассалов придётся распускать на побывку, а наёмников с обеих сторон было выставлено очень мало, оба монарха славились своей излишней бережливостью, которая в народе именуется жадностью. Откровенно говоря, Ричард ждал большего накала страстей, но и такому итогу совершенно не расстроился. Это для Филиппа-Августа и Генриха война закончится осенью, а для регулярного войска графа Лестера, Роберта де Бомона, и его заместителя, графа Александрии Оттона Вельфа, осенью она только начнётся. В графство Бургундию они войдут, когда захотят, ибо контролируют северные и западные склоны перевалов.

Принц-бастард и Генрих Вельф тоже не планировали этой зимой отдыхать. Ричард подкинул им идею сделать для пехоты лыжи [152] Малый ледниковый период, снега в Польше выпадает больше, чем сейчас в Сибири. , а для обоза сани, дальше они уже сами разберутся. Тактику применения лучше планировать на месте, поэтому с советами к ним король не лез.

Византия прибывала в шоке. После провозглашения республики Крита и Афин, в Греции начался парад суверенитетов. Каждая деревня называла себя республикой, первым делом грабила казну и вырезала имперских чиновников, и теперь, на территории от Спарты до Фессалоник бушевало всепожирающее пламя демократии и свободы. Сельджуки уверенно вели наступление на Смирну, а Базилевс заперся в Константинополе, не зная, на что потратить взятое у Филиппа-Августа серебро. Наёмники к нему больше не стремились, а собственные феодалы с интересом поглядывали на многообещающую греческую демократию. Впрочем, мучиться им осталось не долго, этой зимой Ричард планировал посетить Константинополь, с целью избавления этого имперского полутрупа от мучений и агонии.