Кирилл Шатилов - Война виртуальных миров

Наконец, свет было решено включить. Константин исподлобья оглядел аудиторию. Профессор Скрябин что-то сказал своему соседу и стал делать записи в старенькой тетради.

– Простите, Костя, а ваша дочка не могла… хмм… как бы поправильней выразиться… выдать желаемое за действительное?

Вопрос исходил от совершенно лысого военного в генеральском мундире. Вообще военных в зале было по понятным причинам немало, однако «Брюс Уиллис» был такой один. В миру его звали Владимиром Николаевичем Петровым. И он всегда отличался здоровым скептицизмом.

– Могла, конечно, – усмехнулся Константин, прекрасно зная, что спорить не нужно ни с кем и ни при каких обстоятельствах, тем более при столь щекотливых. – Но в таком случае того же самого желала видевшая всё своими глазами моя жена и добрая половина левого борта рейса СУ 2354.

– И что говорили пассажиры? – решила не то поддержать, не то уколоть докладчика Вера Скрябина, профессорская дочь и по совместительству заведующая кафедрой генетики. – Ещё кто-нибудь снимал?

– Вы же знаете, как иногда рьяно бортпроводники соблюдают дурацкое предписание не позволять пассажирам пользоваться приборами во время полёта. – Константин покосился на Веру и оценил её раскрепощённый летний наряд. – Однако, как ни странно, по меньше мере ещё двое русских детей и один австрийский турист также успели заснять то, что вы только что видели. Ребята громко обсуждали, что у них получилось, а австриец был тоже не один и ходил потом по салону, показывая ролик спутникам по тургруппе. В интернете я пока эти видео не вылавливал, но не сегодня-завтра они там могут появиться.

– Ну, три человека – это, конечно, не «добрая половина», как вы изволили выразиться, – усмехнулся Брюс Уиллис.

– Владимир Николаевич, – впервые повысил голос в микрофон ведущий, – ваши сомнения всем понятны, только давайте по существу вопроса. У кого какие соображения относительно показанного? Константин Евгеньевич, вам первое слово.

Константин оглянулся на ведущего и благодарно кивнул. В этой роли сегодня выступал замдиректора по военным разработкам, отставной генерал армии Пичугин, Андрей Дмитриевич. Пичугин был, несмотря на преклонные лета, не только первоклассным инженером и разработчиком ряда ключевых моделей современного оружия, но и непосредственным начальником Константина. Собственно, включение его неоднозначного выступления в рамки закрытой конференции по новым технологиям было пичугинской идеей. Сам он едва ли стал бы будоражить умы коллег в таком масштабе. Но Пичугин, которому он показал ролик дочери чуть ли не в шутку, заинтересовался и велел «выносить из избы».

– По траектории и скорости движения очевидно, что объект при всей своей внешней природной структуре имеет явное искусственное происхождение. На замедленном повторе видно, что структура объекта во время старта, остановки и последующего ускорения не теряет форму и остаётся практически однородной. Как многие из вас, особенно у кого есть взрослые дети, знают, в последнее время в сети стало появляться немало фотографий и видеозаписей облаков необычной, не только причудливой, но и слишком правильной формы. Однако до сих пор никогда ни одно из подобных метеоявлений не демонстрировало чудес пилотажа.

– Китайцы, – громко сказал генерал Петров.

– У вас уже есть гипотеза, Владимир Николаевич? – поинтересовался Пичугин.

– Разумеется. Это китайцы. Как правильно заметил Костя, это их новое метеооружие. Маскируется под облака, панимаш, а потом ка-ак жахнет где-нибудь на Алтае, и прощай правительственные бомбоубежища!

Подобные выходки Брюсу Уиллису прощались. Широкие круги общественности знали о том, что генерал Петров ещё в чеченскую свару был слегка контужен. Узкие же круги доверительно помалкивали о том, что между бывшим и нынешним генералами существует гораздо более тесная связь, нежели видно непосвящённым. В отставку-то Пичугин ушёл, но, как слышал Константин, если бы не Петров с его связями в высших эшелонах, та злополучная история могла закончиться для шефа далеко не так мирно и удачно. Сама по себе история эта была тёмная, даже ближнее окружение замдиректора подробностями не располагало, знали лишь, что, как водится, не обошлось без женщины. Говорили даже, что иностранного происхождения.

– А ваше личное мнение, Константин Евгеньевич? – продолжал между тем ведущий.

Докладчик сделал вынужденную паузу. Он вспомнил, сколько времени на самом деле провёл в отпуске, украдкой от семейства просматривая тысячи роликов в интернете, роликов с тэгом НЛО или UFO, на которых всевозможные воздушные объекты висели в небе и демонстрировали восторженным наблюдателям свои причудливые формы, перемигивающиеся бортовые огни, плавное перемещение и многое другое, что заставляло поверить в их невыдуманность. Но Константин не верил. Нет, как материалист и в некотором смысле учёный, он, разумеется, не мог отрицать существование инопланетной и даже иномерной жизни, наличия эфира, которого «последователи» Менделеева и апологеты вредоносной теории, приписываемой Эйнштейну, недрогнувшей рукой вычеркнули из его оригинальной таблицы, возможности полости в Земле и уж тем более пустоты Луны. Однако НЛО в подавляющем большинстве роликов выглядели слишком надуманными, слишком по-земному, чтобы на их основе делать заключение о посещении нас неким космическим разумом. Конечно, были поразительные исключения вроде множества плазмоидов, следовавших по орбите за «шатлом», или светящиеся шары среди бела дня над Лондоном. Разглядывая их, Константин скорее интуитивно, нежели логически понимал, что к возникновению подобных световых явлений не могла быть причастна рука человека. Он был по собственному опыту уверен в том, что когда становишься свидетелем настоящего чуда, внутренний голос подсказывает, что это чудо, а когда нет – голос молчит, а логика посмеивается и предлагает толковые объяснения.