Олег Геманов - Тыловики

— Нет, ну ты посмотри! Ну просто, натуральные фашисты! Прелестно, просто прелестно!

Я смущенно шаркнул сапогом:

— Стараемся, Владимир Эдуардович.

— Я вижу. Силы еще остались? Жара не добила?

Стариков пожал плечами:

— Всё нормально. Терпим.

— Это хорошо. Эпизод "Обед" будем снимать в шестнадцать часов. Будем работать крупным планом. Вот возьми, — режиссер протянул Старикову небольшой пакет. — Я с "Мосфильма" реквизит прихватил.

— Что это?

— Пока спрячь, Николай. Это немецкие награды. Перед съёмками "Обеда" наденешь.

Стариков кивнул, открыл планшет, положил в него сверток:

— Хорошо. Что дальше?

— А сейчас, я хочу отработать эпизод, — Владимир Эдуардович заглянул в объемный журнал лежащий перед ним на столе. — "Обгон пехотной колонны бронетехникой", мы сегодня ночью с тобой, Николай его обсуждали.

Стариков поправил пилотку, одернул китель.

— Это где вы хотите пехоту в клубах пыли на дороге снять?

— Да. Автобус с уазиком мы при монтаже вырежем. Смотри, Николай, что бы твои орлы не улыбались во время съемки! Мы потом вместо "Пазика" танк пришьем, а вместо "УАЗа" — бронетранспортер. Камеры сейчас приготовим. Связь держим по рации. Вопросы?

Вопросов у нас не оказалось. Через тридцать минут взвод в полной боевой выкладке топал по пыльной грунтовке. Впереди показались кинокамеры стоявшие на штативах по разные стороны дороги. Операторы синхронно подняли вверх руки. Ага. Значит камеры уже работают. Сзади поднимая громадные клубы пыли, громко сигналя, несся автобус. Милицейский Уазик благоразумно держался на приличном расстоянии за автобусом.

— Ни фига себе он пыль поднимает! — удивленно сказал идущий сзади меня с пулеметом на плече Дегтеренко. — Вот уж точно люди говорят: мал клоп, да вонюч.

— Внимание! — заорал герр лейтенант. — Взвод, принять пять шагов вправо!

Как только мы сошли с дороги, мимо нас пронесся "Пазик". Мгновенно поднявшийся пыльный вихрь буквально ослепил меня, противно запершило в горле. Левый висок нестерпимо заболел. Как будто в него воткнули и несколько раз провернули длинный раскаленный гвоздь. Боль была настолько жуткая, что я упал на колени, прижал ладони к виску. Из левого глаза потекли слёзы. Внезапно боль полностью отступила. Не веря в такое счастье я огляделся по сторонам. Передо мной так же прижав руки к голове сидел Стариков, а рядом громко ругаясь, стоял пошатываясь Курков. Сзади матерился пулеметчик. Все остальное было скрыто в клубах пыли.

Со стороны киношного лагеря раздалось тарахтение множества моторов. Ни фига себе! Они что там из колхоза трактора пригнали? Не может быть! Мы бы увидели!

За моей спиной кто-то из наших громко крикнул:

— Осторожно, мужики! Сзади колонна целая прет! На дорогу не лезьте!

— Серёга, дай руку — обратился ко мне Стариков. — Голова кружиться.

Я подскочил к Николаю, помог подняться. Первая машина из колонны с небольшой скоростью проехала мимо нас. Я успел рассмотреть грузовик и удивленно пялившегося на меня пассажира в кабине, как снова клубы пыли скрыли от меня происходящее. Черт, похоже я очень некисло перегрелся на солнце! Иначе как объяснить, тот факт, что мимо меня секунду назад проехал тентованный "Опель-Блиц", да еще с белобрысым реконструктором вермахта в кабине. По грунтовке начали проезжать другие машины, в свою очередь поднимая вверх всё новые порции пылюки. У меня в прямом смысле слова потемнело в глазах.

Раздался рык Старикова:

— Взвод! Немедленно уходим в сторону от дороги! Быстро! Пройсс, Байер — обеспечьте выполнение приказа.

Мы с Михаилом громко продублировали команду своим отделениям. Народ послушно начал пятиться в поле. Сделав пяток шагов, я недоверчиво уставился под ноги. Поле было засеяно пшеницей. Довольно высокие колосья норовили зацепиться за брюки, мешали идти. Что за фигня? Какая к чертям собачьим пшеница, если мы проводили съемки на заброшенном подсолнечном поле? Вернее, не на заброшенном, а как там правильно говориться, на поле под паром! Откуда здесь могла взяться пшеница, да ещё вон какая уже высокая…

Наконец мы, протоптав просеки в колосьях, отошли от дороги метров на пятьдесят. Здесь проклятая пыль до нас уже не доставала и я мгновенно завертел головой по сторонам.

Твою мать! Это что же творится! Во-первых, пшеничное поле простиралось насколько мог дотянуться взгляд. Во-вторых, бесконечная лесополоса, к которой мы привыкли за время съемок попросту отсутствовала. Как будто её никогда и не было. Ну а вся дорога была плотно забита медленно двигающимися автомобилями. Пыльное марево стоявшее над грунтовкой не позволяло рассмотреть подробности.