Михаил Огарев - Страсти в неоримской Ойкумене – 2. Истерическая фантазия

– Угу. Но нетрудный. Либо латинский, либо греческий – не иврит же. Проверь-ка по буковкам! Подходит?

– По девяти там и там – этот, который еще и врет, не в счет. Постой, надо сопоставить с уже найденным словом по вертикали!

– Давно пора! Итак… «греческий»? Дай запишу.

Скрипнуло гусиное перо, зашуршал свиток. И зазвенела сигнализация…

Вскочили одновременно оба и, как обычно, столкнулись в дверях. А вот дальше действовали на редкость согласованно: Леонтиск заторопился к щиту, я стремглав понеслась к третьей отопительной установке. Самой отдаленной.

Долетела, кинула вверх взгляд – и в прыжке ребром ладони отвела «молоточек». Как раз вовремя: через секунду щелкнул высвобожденный рычажок зацепления.

Перепитка. Либо случайность, либо с этого всё и начинается. Тоска болотная и барахтанье в соответствующей тине…

Примерно, через часок, когда миновало время, отведенное ремонтникам на официальный обед, стало ясно, что водить выпало нам. И в переносном смысле, и в прямом.

– Пойди, приведи кого-нибудь, – попросил меня Лео и вздохнул. – Желательно, потрезвее.

В ремонтницкой стоял дым коромыслом, на которое я демонстративно попыталась повесить подобранный в углу плотницкий топорик. Он прорвал сизый дымовой пласт и упал на пол, вдребезги расколотив кафельную плитку. Мелкие осколочки угодили в затылок спавшему неподалеку Локисидису, но не разбудили.

Своим хулиганством я никакого внимания к себе не привлекла. Мужчины спорили об экономической политике правительства и о том, как быть с внешним долгом. Гаммий не хотел отдавать ни в какую, Шлеппий настаивал на честности и цивилизованности, Арбузий предлагал поторговаться. Сычию, как водится, было и «по», и «до», поскольку лично ни с какого боку не касалось.

Слегка поработав веничком, я придирчиво оценила степень увлеченности каждого из спорщиков и, сочтя ее наименьшей у Филиппия, подергала его за рукав. Он почему-то решил, что с ним заигрывают, и фривольно обхватил мою талию со стороны спины. Это я перенесла стоически, но от попытки усадить на колени пришлось защищаться физически.

– С чем пожаловала, о драчливая дриада? – вопросил отвергнутый бригадир. Сравнение с лесной нимфой меня неизвестно отчего задело, что отразилось в обиженном восклицании:

– Неужели я так похожа на щепку?

Спор моментально прекратился – парни принялись пристально ощупывать глазами мою фигурку. Наконец, Центаврус задумчиво подытожил:

– Налицо явная возрастная закомплексованность, помноженная на зависть к мифологическим персонажам, которые злонамеренно, хотя и опосредованно, принижаются… Грация, ты не хочешь скинуть свой балахон, а? Если совсем разденешься – будет еще лучше! Тогда мы с подобающей точностью сможем определить степень сходства твоих обнаженных форм с любой выбранной наугад древесиной!

– Ежели самой лень снимать и стаскивать, так любой из нас поможет! – невозмутимо добавил Сычий.

От неожиданного смыслового поворота у меня отнялся язык. В ожидании, пока он вновь обретет чувствительность, я закурила чьи-то «Спартанские», которые без спроса взяла со столика. Это живо подействовало: рот до отказа наполнился слюной, а межзубное пространство распухло и заныло. Каково было бедным легким, и говорить не стоило.

Мужественно переборов приступ чахоточного кашля, я гнусаво заявила:

– Противный Сергий, считай, что ты уже заработал две а-а-аглушительные пощечины! Одну за бестактнейший намек на мой возраст, вторую – за наглое предложение публичного стриптиза! Просто невероятно, сколь быстро твой кобелиный интерес переметнулся с имперского долга на интересную девку!

– Нет, а кто спровоцировал… – начал было Шлеппий с подъёмом, но шанса выкрутится я ему не предоставила:

– Упреждающий удар? Не выйдет! Ты должен быть наказан, а посему сей момент пойдешь со мной! И не на интимное рандеву, а к «отопустику»! Который безбожно перепитывается! Кстати, судя по сложной конструкции твоего высказывания насчет моих форм, ты сегодня трезв, как никогда. Верно, мальчики?

Мой провокационный расчет оправдался на все сто. Довольные, что не их позвали работать, Филиппий и Аркадий дружно закивали, а наш спец по соединениям-разъединениям сообщил любопытную подробность:

– Сергий с начала января ничего, кроме пива, не употребляет – крестианство принял. Не иначе, как по пьянке!

– А вот и нет! В результате драматических событий! Конечно, сперва без канарского рома не обошлось, но зато потом…