Дмитрий Селезнёв - Восемь оправданий Луи-Фердинанда Селина

Однако через некоторое время после смерти королевы Виктории в 1901 году в Европе стал нарастать политический кризис, и в 1914 году из-за нелепого повода началась война, втянувшая в себя страны нескольких континентов. Научные открытия, которые, по идее, должны были служить на пользу человечеству, были использованы на то, чтобы максимально сократить человеческую популяцию. Были изобретены станки-пулемёты и гусеничные танки, были отлиты пушки невиданных до сих пор диаметров и размеров. В небе появились первые цеппелины и бомбардировщики, а моря и океаны стали бороздить громадные дредноуты. Человечество открыло для себя химическое оружие – на войне безымянный солдат Первый мировой уже мог в первый и последний для себя раз обонять запах иприта и хлора. Человек перестал стесняться в применении немыслимых ранее массовых орудий убийств. Уничтожение людей было поставлено на поток. Не за горами будущего было и создание ядерной бомбы, способной окончательно расколоть земной шар как орех. Классическую викторианскую эпоху с её пышными парадами, гарцующей конницей и барабанами, красочной солдатской формой и благородными методами ведения войны, навсегда смыло в океан прошлого.

Наступил глобальный кризис во всех в сферах человеческой деятельности: в политической, религиозной, культурной, социальной. Карта Европы была перешита лоскутами новых государств и геополитических образований. Пали три древнейшие империи – Австро-Венгерская, Российская и Османская. На смену древним монархам в России и Германии пришли разночинцы Ленин и Гитлер. Судьба древнего рода, веками находящегося у власти в России, решилась в подвале ипатьевского дома. Религиозную концепцию христианства сменили три новорождённые массовые идеологии того времени: либерализм, коммунизм и фашизм, которые растащили, каждая на свои знамёна, знаменитые слова лозунга кровавой французской революции 1789 года: «Свобода, Равенство, Братство». Пророк Ницше, которого до сих пор считали сумасшедшим (в итоге, в конце своей жизни, он и сошёл с ума) восстал из гроба в умах мыслителях двадцатого века. Родилась новая наука – психоанализ. Доктора Фрейд и Юнг стали усиленно копаться в глубинах бессознательного нового человека, человека двадцатого века.

Такие исторические катаклизмы и глобальные изменения, конечно же, не прошли мимо мира литературы. В парадигме классического реализма с его понятиями абсолютной веры в реальность, устаревшими понятиями о том, что такое хорошо и что такое плохо, после такой исторической катастрофы трудно было осмыслить происходящие изменения. Реальность стала такова, что осознать её рациональными методами стало не под силу человеку. Невозможно было объяснить и оправдать столь массовое уничтожение людей, когда на военных полях Европы каждый день собирали страшные урожаи в тысячи погибших жизней. Классический реализм, строящий свои сюжеты на конфликте между представителями слоёв строго дифференцированного общества стал необъективен, так как, прежде всего, и такого общества с чётко ограниченными классами уже не существовало – впоследствии уже упомянутый выше никому неизвестный ефрейтор из окопов Первой мировой сможет забраться на вершину государственной власти.

Главным направлением литературы теперь становится модернизм, основными постулатами которого были субъективность какой-либо истины и необъективность реальности. Модернизм не был так категоричен как прямовлобый реализм; более гибкий, он всегда уходил от оценок. Модернизм больше всего интересовался душевной начинкой человека, его ощущениями, ассоциациями, мыслями. С широко закрытыми глазами модернисты стали описывать внутренний мир современного человека. Для этого изобретаются новые литературные приёмы, Джойс успешно использует приём «потока сознания» в своём центральном произведении «Улисс». Этот приём возьмут на вооружение множество писателей, в числе которых был и Селин.

Но были авторы, которые остались верны пути реализма, пусть не такого классического, как реализм девятнадцатого века. Эти писатели вышли из кровавой пены Первой мировой войны, и почти сразу же нырнули в надвигающий вал Второй мировой. Многие из них пошли добровольцами на фронт и на собственной шкуре пережили окопы, обстрелы, смерть только что стоявших рядом товарищей. В этой бойне они выпили до дна, подобно древнеиндийскому Шиве, весь горький яд изменившейся действительности и, переварив его, выплеснули свои впечатления на страницы книг. Этот страшный опыт нашёл своё отражение не только в написанных ими произведениях, но и, конечно же, сказался, прежде всего, на них самих.