Влада Ольховская: Доктор, дым и зеркала

– Леди Арбор! – Нея бросилась к ней.

Кое-чего колдунья добилась: пока она отвлекала титана, врачи и пациенты успели сбежать, возле больницы не осталось никого, кроме нас. Возможно, это спасло им жизнь: Эрмин ведь не лишился рассудка, у него нет цели убить всех без исключения, он прекрасно знает, что это невозможно. Амаранта изранила его, и хотя до поражения ему было далеко, он истекал кровью.

Я догадывалась, что он сделает: убьет нас, а потом сбежит через любезно освобожденный для него портал. Его, конечно же, объявят преступником, начнут искать, может, даже найдут, но нам-то будет все равно – мы будем мертвы.

У нас козырей не осталось. Теперь, когда на теле титана появились открытые раны, кровь короля зомби могла бы помочь, и то – не факт, черт его знает, воздействует ли вирус на эту тушу. Мы в любом случае не могли это проверить: Андреас не приходил в сознание.

Я устала, Сиара устала, Амаранта вообще была на грани. Из всех, кто остался возле больницы, сражаться могла только Нея, но способности понтианака никак не подходили для борьбы с титаном. Все, тупик.

Эрмин тоже понял это. Он выждал пару минут, проверяя, не решимся ли мы снова атаковать его, и шагнул вперед. В этом теле он не мог двигаться быстро, однако это оказалось не нужно. Куда ему спешить, если он и так победил? Остров содрогался под каждым его шагом, рядом с ним мы были лишь насекомыми, не способными причинить ему серьезный вред.

Я искала в себе ту силу, которая помогла мне уничтожить Хакира. Если я ведьма, разве это не должно спасти меня? Я ведь умру здесь!

Бесполезно. Дар, защитивший меня от ифрита, исчез так же быстро, как и появился. Я ничего не знала про эту силу, я не то что управлять ею не умела – чувствовать даже не могла. Я пыталась разбудить ее только потому, что иначе поддалась бы отчаянию.

На меня надвигалась огромная туша, она собиралась убить меня и тех, кто успел стать мне друзьями. Как такое принять? Да никак. Я убеждала себя, что еще могу победить, потому что только этот самообман давал мне силу смотреть на Эрмина с гордостью, без страха. Хотя он, возможно, и вовсе не видел меня с такой высоты…

Я не ждала помощи и спасения, потому что нас некому было спасать. Тем больше было удивление, мое и, кажется, титана, когда акации неподалеку от больницы вдруг начали двигаться. Они дрожали, как при сильном ветре, но ветра не было! Гроза, вызванная Сиарой, давно утихла, наге не хватило сил поддерживать ее.

Тогда я решила, что это Амаранта снова пытается нам помочь. Однако колдунья все же потеряла сознание от усталости, и теперь только поддержка Ней не давала ей упасть.

Никто из нас не управлял тем, что происходило в акациевой роще. Там двигалось что-то живое – и, похоже, очень большое! Сиара тоже заметила это, она, как и я, не отрываясь смотрела на деревья.

– Ты знаешь, что там? – тихо спросила я. Понижать голос не было нужды – титан все равно не услышал бы нас, просто так получилось.

– Понятия не имею.

– Но ты же работаешь здесь!

– Я работаю в хирургическом отделении и знаю далеко не всех, кто находится в Эпионе. Но, думаю, мы сейчас увидим это…

Мы действительно увидели – и это было страшно. Даже после всего, на что я уже насмотрелась в Эпионе, все равно страшно.

Сначала над морем акаций появилась массивная голова, причудливо сочетающая в себе черты птицы и рептилии: острый изогнутый клюв, вытянутая чешуйчатая морда, пылающие красным глаза с вертикальными змеиными зрачками, острый тонкий гребень из костяных наростов ровно посередине головы. За головой последовала длинная гибкая шея, как у змеи – или дракона.

Существо вышло из рощи, позволяя нам наконец разглядеть его тело. Очертаниями оно напоминало птичье, но было гораздо мощнее, я видела сильные мышцы рептилии, затянутые темно-зеленой чешуей, в свете фонарей отливавшей медью. С крыльями была та же история: величественные, птичьи по форме, но с перепонками и острыми шипами вместо перьев. Крылья заканчивались длинными когтями, напоминавшими примитивные пальцы – не слишком ловкие, но вполне подвижные. Нижние лапы существа были крупными и сильными, с изогнутыми серповидными когтями, а вот в хвосте ничего птичьего не было – это был длинный гибкий хвост змеи.

Выпрямившись и расправив крылья, существо лишь немногим уступало в размере титану. Чудовищный клюв приоткрылся, и вырвавшийся крик был оглушительным, пугающим, таким громким, что я невольно зажала уши. Крик хищной птицы, шипение змеи, готовой атаковать, – все сразу в одном звуке.