Владимир Буров - Петр Первый

– Так я знаю, где находится Полярная Звезда.

– Уверен? А если уверен, при случае проверю.

Думали, никто не прыгнет с третьей вышки, но как только сам Незнаю показал пример, прыгнув с нее прямо вниз головой, так полезли почти все, но прыгнул сегодня только один Степан, но и то только ногами вперед и предварительно помолившись на коленях. И стал первым кандидатом, как было констатировано:

– А бомбардиры, али в боцмана, а также есть надежда стать прапорщиком.

Когда Степан поздней ночью рассказал Софье о её надменной затее, то получил радикальный ответ:

– Ай доунт ноу.

– Что-с?

– Я ничего не знаю об этом инциденте.

– Не может быть! – очень удивился Степан, – ибо возникает закономерный вопрос: кто это, если не ты организовала?

– Так Петруха, наверно, – ответила Софья, – ему делать-то, чай нечего, вот и мучается дурью.

– Почему?

– А каки у нас матросы, если не токмо плавать, но ходить умеют только напившись допьяна.

– Да?

– Да. Хотя, как ты правильно говоришь, возникает неразрешимое противоречие. И кстати: он разговаривал на чистом русском языке?

– Абсолютно, даже с матом, правда, не часто.

– Не часто это наоборот подозрительно.

– Да?

– Да.

– Я тоже так думаю.

– Вообще, я думаю, – сказала Софья в голом виде, практически, наливая два бокала вина, которое привез Петруха из Амстердама всем своим друзьям и родственникам, иногда даже простым знакомцам, как-то:

– Какому-то хрену Меньшикову.

– Действительно, – сказал Степан, – если это ваш денщик, или еще хуже: адъютант, то и таскайте его всегда за собой, чё иво в Москве-то оставлять, как соглядатая – наблюдателя. А?

– Бэ.

– В каком смысле? – удивился Степан.

– Я говорю, надо было свово чека ставить в денщики к Петрухе.

– Да?

– Однозначно.

– Я в то время думал о своем – твоем Семеновском полке, а это чисто административная полицейская работа. Я, – я повторил Степан, – ей не обучен.

– Найди себе напарника, который будет отвечать за эту контрабанду. Есть такой?

– Так не знаю.

– Вот этот Незнаю, которого ты вчерась встретил в кабаке.

– Рядом.

– Да, рядом, у игорной стенки в железку.

– Не думаю.

– Почему?

– И знаешь почему? Он нас облапошит. Ушлый, я тебе скажу, парень!

– В карман к нему руку не засунешь?

– Однозначно, я даже за пазуху не смог к нему залезть, чтобы спереть драгоценные золотые часы.

– Наследство?

– Да, бабушкино, наверное, цены необыкновенной.

– Зря не украл.

– Не мог, говорю тебе, царица.

– Наедине ты мог бы обращаться ко мне, как-то иначе.

– Как? Сафьяновые сапожки?

– Чё ты плетешь-то! Какие еще на хрен, сафьяновые сапожки, зови просто…

– Подожди, подожди, я догадаюсь сам! – Степан встал, прошлепал босыми ногами к столу, накрытому как на свадьбу практически, выпил немного, налил и Софье, и подал с заветным словом:

– Пир-рат-рица.

Она была рада, что окаянный, а догадался!

Решено было, что Степан будет и полком командовать, и в Веселом Роджере прислуживать, чтобы понять, наконец:

– Что, собственно, происходит?

Александр доложил Петру, что:

– Немного недоволен его недоверием.

– Что не взял тебя с собой в Роттердам? – спросил Петр, пока что безуспешно пытаясь выточить на станке куклу, чтобы закрепить ее на носу первого русско-амстердамского 58-ми пушечного трехмачтовика.

– Зачем ты ее опять точишь, мин херц, как будто хочешь наделать целый женский батальон? Или думаешь, столько кораблей у нас будет?

– Рожа ее мне почему-то не нравится, – ответил Петр. – Нет в ней ужаса, как перед богом войны. И да:

– Так чем ты недоволен?

– Я, между прочим, прыгал в воду еще в детстве.

– С какой высоты?

– А ты думал, что с небольшой? Поэтому не пригласил меня на испытания?

– Я не проводил никаких водных испытаний, – ответил Петр.

– Не понимаю смысла делать для меня инкогнито, – ответил Алекс.

Но в конце концов они оба выяснили, что не проводилось никаких водных процедур для отбора команды под знамена Веселого Роджера.

– Что же это тогда получается? – спросил, наконец, Петр, усевшись верхом на табурет, сделанный своими собственными руками. Кто-то ишшо, что ли здесь правит, кроме меня?

– Да, это вопрос.

– Два, может быть, даже три вопроса, здраво рассудил Петр, – это может быть Софья, моя Евдоха, а также, Анна Монс, если оказалась, несмотря на твои предупреждения, шпионкой Карла Двенадцатого.

– Нам надо создать свой спецназ, – сказал наконец Петр, когда выточил еще три куклы.