Андрей Голицын - Мальчик из Лупанария

Это не понравилось юноше и он забрал свою руку.

– Я сам,– выпалил недовольно тот, чем несколько смутил учителя. Он оставил его и пошёл к другим своим ученикам.

Пока он что-то выковыривал из камня, думая, впрочем, о своём, к нему подошла сзади фракция Калька.

– Если ты хочешь изувечить мрамор, то это у тебя прекрасно получается,– сказал Кальки усмехнулся, этот смех, эхом, повторили его товарищи.

Аристон отложил инструменты на рядом стоящий стульчик и посмотрел на бывших одноклассников.

– Это не помне, я привык заниматься фехтованием и греческой борьбой, но ваять скульптуры – это дело настоящего мастера, кем я не являюсь,– ответил Аристон, стараясь не допустить конфликта.

– Глупо всё время упражняться в гимнасии, ведь девочки сейчас любят парней, которые могут их изваять,– сказал Деметрий и все стали соглашаться с ним.

– Эй, вы не слышали?– Удивился наигранно Кальк,– так ведь он уже помолвлен с Еленой, поздравляю тебя, Аристон,– он похлопал того по плечу. Сказал он это нарочно, чтобы уколоть его, ибо они прекрасно знали, кем занято его сердце.

– Так, господа, на сегодня занятие закончено,– оборвал струнку, надвигающегося конфликта Изокл.

Аристон, проводив ненавистным взглядом шайку Калька, тоже собрался уходить, как вдруг его остановил учитель.

– А тебя Аристон, я попрошу остаться.

– Зачем, ведь занятия уже закончились,– возмутился юноша.

– Твой отец разрешил мне тебя изваять, попозируй мне, прошу тебя,– взмолился Изокл и Аристон, вздохнув, повиновался ему.

– Только недолго,– попросил юноша.

Изокл стал готовить новый камень для изваяния. Он вытащил свои инструменты – скребки разных размеров, молоточек и кол. Он затянул покрепче свой хвостик и, взяв льняную, белую ткань, подал её Аристону.

– Разденься и накинь на пояс вот это.

Аристон снова повиновался. Он остался лишь в одной набедренной повязке и по указанию, прикрыл таз тканью. Изокл отошёл назад и, немного посмотрев на него с разных ракурсов, проговорил:

– Нет, так не годиться, разденься полностью.

Аристон рассердился на глупые капризы учителя, но набедренную повязку, он всё-таки снял, привыкший всё время исполнять приказы своего отца.

– Кого ваять будите?– Спросил, прикрывающийся тканью юноша.

– Аполлона,– гордо ответил он, чем несколько задел самолюбие Аристона.

После часа непрерывного позирования, юноша стал ещё сильнее злиться и раздражаться, отчего всё время переменал позу в более удобную. Изокл же очень быстро и профессионально работал, и уже закончил с лицом.

Когда Аристон снова сменил позу, к нему подошел недовольный учитель.

– Простите, но я уже не могу так стоять,– искренне пожаловался юноша.

– Ещё немного, потерпи,– успокоил его тот. Он поставил его в исходное положение и стал щупать мускулы. Он увидел вопросительный взгляд Аристона и ответил,– я запоминаю расположение мускулатуры, мальчик мой.

Ещё через два часа, грек уже принялся за торс, вырезав ему руки и мышцы. Аристон устало зевнул и прикрыл ладонью рот, чуть не скинув с пояса ткань. Изокл снова подошёл к юноше и стал разглядывать его спину. Неожиданно он положил свои руки юноше на плечи и стал делать массаж. Он стал благодарственно стонать от наслаждения.

Затем Изокл, продолжая массировать спину, прикоснулся своими губами к его шее. Он сначала не заметил, но когда тот стал скидывать с него ткань, насторожился.

– Что вы делаете?– Возмутился он и, прикрывшись тканью, отошёл от Изокла.

– Я знаю, что ты тоже этого хочешь, – ответил загадочно учитель и положил свою руку себе на пах.

– Я не такой! Да что вы себе позволяете,– юноша стремительно взял свои вещи и начал одеваться.

– Я заплачу тебе, любимый,– взмолился учитель.

– Да за кого вы меня принимаете? Я не продажная девка из дешёвого борделя! Ноги моей здесь больше не будет,– Аристон быстрым шагом направился к выходу и тогда Изокл осознал, что натворил.

– Прости меня, Аристон, но твоя красота свела меня с ума, я поддался искушению! Грех на мне, но, прошу тебя, не рассказывай Аристиду!

– А это уже мне решать,– ответил он и ушёл, захлопнув за собой дверь. Поэтому он не услышал, как Изокл, упал на пол и, подобно ребёнку, забился в истерике.

Когда он вышел на свежий воздух, он увидел довольные лица фракции Калька и его самого. Они в один голос стали громко смеяться и надрывать животы, всё время повторяя " Любовник Изокла! Любовник Изокла!" В этот момент Аристон чувствовал такой стыд, какой никогда не испытывал. Но одновременно, он был зол на обидчиков, которые, видимо, подслушали и всё видели, теперь они пустят непристойные слухи и запятнают его доброе имя.