Михаил Ланцов - Иван Васильевич. Профессия – царь!

– До Датских проливов им долго идти?

– Не знаю, – развел руками купец. – Идти кругом норманнских земель сложно. Места там дикие, ветры и море дурные. Может, и потонули все уже.

– Я слышал, – произнес один из мужчин, стоявший до того молча у окна, – что полвека назад московиты посылали посольство датчанам.

– И как оно прошло? – оживился ландмейстер.

– Они больше не рисковали ходить в Данию сами. О чем там переговоры были – не известно. Я полагаю, что туда они снова и отправились. Пробовали уже. Да и товар в этот раз много богаче.

– Это плохо… очень плохо… – пробормотал архиепископ Риги, начав вышагивать по залу. – Кристиан III [20] Кристиан III (1503–1559) – король Дании и Норвегии (1534–1559). Ярый сторонник Лютера и противник католичества. Установил в Дании лютеранство как государственную религию. Настолько жестко и бескомпромиссно боролся с католиками, что это вызвало осуждение самого Лютера. В ходе борьбы за престол вступил в тяжелый и острый конфликт с Ганзой. – один из самых ярых еретиков!

– Мы должны все проверить, прежде чем предпринимать какие-либо шаги, – нахмурившись, произнес Герман фон Брюггеноэ.

– А что мы можем предпринять?! Что?! – воскликнул крайне раздраженный архиепископ. – Ганзе не выгодна прямая торговля московитов с датчанами в обход наших общих интересов. Но воевать с Кристианом ни они, ни мы не можем. Датский флот закупорит нас в проливах. А русские станут ходить вдоль норманнских владений Кристиана в полной недосягаемости для нас.

– Будем надеяться, – произнес максимально спокойным голосом ландмейстер, – что обойдется. Полвека назад они уже плавали в Данию и более туда не ходили…

– Полвека назад там не было рьяного еретика Кристиана! Схизматики и еретики! – выкрикнул архиепископ, находившийся на грани истерики.

– Кто инициировал посольство? – поинтересовался ландмейстер у притихшего купца, старавшегося не привлекать к себе внимания.

– Ходят разные слухи… – уклончиво ответил он.

– А ты что думаешь?

– Так регент при Великом князе силу большую имеет. То мать его, Елена Глинская, порядок в монете московской навела. Супротивников своих переморила одного за другим. Даже дядю не пожалела. Подозреваю, что она и затеяла это дело. Властна и умна, даром, что в юбке.

– А что там за дело случилось с Великим князем полтора года назад? – поинтересовался архиепископ. – Сказывают, что ему дурно стало в церкви. Так ли это?

– По Москве легенды про малого Ивана ходят одна страннее другой. Чему верить – непонятно. Одно ясно – изменился Великий князь сильно после того случая в церкви.

– Ему действительно стало дурно в церкви? – оживился ландмейстер, даже чуть подавшись вперед.

– Задремал он там. Сморило. Да так сильно, что очнулся лишь на третий день. Забавы у него теперь совсем не детские. По пушечным избам да мастеровым всяким ходит. Речи умные ведет. Спрашивает так, словно разбирается.

– А митрополит что?

– Ничего. Великий князь теперь проводит в церкви времени много больше прежнего. Любит на колокольню забраться да читать там.

– Читать? – ахнули и ландмейстер, и архиепископ.

– Читать, – уверенно кивнул купец. – В свои восемь лет он и читает, и счет знает, и вообще явную склонность к наукам имеет. Потешных себе завел из посадских да крестьянских детей и странное с ними творит. Заставляет вышагивать особым образом, фигуры строить да палки держать длинные. Иной раз, словно еж, станут, выставив их в разные стороны.

– И кто учит его этому делу? – сильно помрачнев, спросил ландмейстер. Ему как военному человеку современной европейской традиции тех лет оказалось несложно догадаться о роде занятий малыша.

– Он себя всякими инородцами из пленных окружает. Все больше из земель Кайзера, но есть и пара итальянцев. Мать-регент на то смотрит сквозь пальцы.

– А митрополит? Сказывают, что он не сильно иностранцев жалует.

– Он не вмешивается, находясь в стороне от дел мальца. С этими потехами вообще все странно. По городу ходят слухи о том, что Всевышний благословил его на великие дела и разум зрелый в голову детскую вложил.

– Вздор! – фыркнул архиепископ.

– Разумеется, – покорно кивнул купец, однако скрыть скользнувшей по лицу усмешки не смог, что не укрылось от глаз ландмейстера.

– Ты говорил с ним?

– Недолго.

– И что?

– Он слишком рассудителен для ребенка.

– Хм… – задумчиво произнес ландмейстер, обдумывая ситуацию. Ему совсем не понравилось, что Великий князь в столь юных летах занялся серьезными делами. А уж что-что, а крепкую пехоту назвать баловством у Германа язык не поворачивался. Он уже знал, чего она стоит. Наслышан и о делах ландскнехтов, и о швейцарцах, и об испанцах. Теперь же, если еще и московиты этой пакостью обзаведутся – совсем тяжко станет благородным людям… Вот! Он даже слегка дернулся, найдя тревожащий его нюанс. – А как бояре относятся к тому, что Великий князь с чернью возится?