Андрей Величко - Инженер. Небесный хищник

– И что же вы мне этого сразу не сказали?

– Ну как можно, вы же готовились к встрече, составляли речь, думаю, даже репетировали ее, и сразу перебивать? Некрасиво.

– Из чего можно сделать вывод, что вы тоже готовились к нашей беседе, и теперь моя очередь слушать? – улыбнулся собеседник.

– Мне столько не наговорить, так что я свои соображения изложил в письменном виде, – хмыкнул я и протянул ему листок бумаги. Особой загруженностью буквами он не отличался, там было написано всего три строчки.

1) Испытательные полигоны для отработки реформы – Екатеринбург, Царицын, Нижний.

2) Синхронизация действий МВД по пресечению революционной деятельности среди имущих слоев с земельной реформой и введением УК.

3) На будущее – Госплан.

– Суть первого пункта в том, – продолжил я, что всякое новое дело обычно начинается с модели, затем идет опытная партия и только потом крупносерийное производство. В ваших бумагах не отражена последовательность проведения реформы – вот я и предлагаю начать ее с тех мест, где начали строиться крупные заводы. Наверняка ведь как по маслу все сразу не пойдет, кто-то разорится и лишится средств к существованию, а в этих регионах таких будет проще трудоустроить. Ну и вообще там нужны будут рабочие руки, которые вы все равно предполагаете высвободить. А по результатам в этих регионах можно будет и подкорректировать сам курс реформы, чтобы в масштабах России она прошла с наименьшими потрясениями.

– Понятно, – кивнул Гурко. – А второй пункт?

– Тут вот в чем дело – закон обратной силы не имеет, а существующие отличаются неуместным либерализмом. Но ведь если, скажем, преступное деяние продолжалось год и одну минуту, а с нового года был введен новый уголовный кодекс, то судить нарушителя можно будет уже по нему. Это я к наметившимся в последнее время трениям между МВД и моими службами – Петр Аркадьевич уже обижался, что они иногда притормаживают рвение его сотрудников по пресечению. Так вот, смысл этого прост: среди экстремистов немало землевладельцев, так что я по возможности стараюсь пока их не трогать, чтобы судить уже по УК, где за их художества предусмотрена конфискация. Циферку видите? Это количество десятин в центральных губерниях, предполагаемых к получению по политическим статьям, по уже выявленным лицам.

– Ого… – удивился Гурко.

– Учитывая, что процесс продолжается, цифра вполне может дойти и до «Ого-го!» – уточнил я. – Так что, может, Петр Аркадьевич сочтет эти соображения приемлемыми?

– А про третий пункт давайте я догадаюсь сам, – предложил зам премьера. – Вы хотите создать какой-то орган, чтобы он в рабочем порядке согласовывал ваши планы с нашими?

– Примерно так, – не полез в детали я.

Уже перед уходом Гурко задумчиво сказал:

– А ведь среди лиц, которых вы… э… оберегаете… (приберегаю, уточнил я), есть не только землевладельцы. И, как я сейчас начал подозревать, не только российские подданные.

– Рад, что вы затронули этот вопрос, – кивнул я. – Мне кажется, он требует вдумчивого обсуждения и хорошей подготовки. Прошу вас передать Петру Аркадьевичу мою просьбу о личной встрече по этому вопросу. Не сегодня и не завтра, пусть подготовится, дело непростое.

Дело действительно было очень непростое. Еще до войны мы начали собирать досье практически на всех иностранных предпринимателей в России. Они были условно разделены на три группы. «Полезные» – это те, сотрудничество с которыми приносит и будет приносить явную пользу. «Сомнительные» – это где имелась не только польза, но и ущерб в той или иной форме, а кто такие «Вредные» – я думаю, и так ясно. Материал на большинство из них даже не пришлось фабриковать – они и сами нарушали закон с хорошим размахом. В порядке предварительной подготовки Гоша уже несколько раз вставлял в свои речи пассажи о том, что перед законом, который превыше всего, должны быть равны все, независимо от происхождения и положения. Слово «подданство» он пока не употреблял, дабы не спугнуть. Ибо ближайшими кандидатами на приведение их деятельности в соответствие с законодательством были люди, ссора с которыми требовала очень хорошей подготовки – потому как планировалась национализация бакинских нефтепромыслов. Следующим на очереди был Донбасс. И начинать такие дела можно было только при полном взаимопонимании с премьер-министром…

Разумеется, это никак не могло быть одномоментной, разовой акцией – в этом случае провал был бы гарантирован задолго до начала. Тут требовалась сугубая постепенность.