Пьер Жиффар - Адская война

Под вечер, когда вопли прекратились, и площадь затихла, ко мне снова подошел Ванг Чао.

Что за нелепая девушка эта мисс Ада! — сказал он. Она опять отказалась… Вот послушайте, что я ей предлагал, и скажите, согласились бы вы на такую комбинацию, если бы были на ее месте…

— Ну да, ну, разумеется! — перебил я. — Ведь я уже говорил вам… Я принял бы какую угодно комбинацию. Все, что угодно; только не железную рубашку Ведь она видела смерть госпожи Лувэ… Но я перебил вас. Что же вы ей предложили?

— Спасти ее и притом без всякого обязательства с ее стороны. Вы понимаете я не требую, чтобы она сделалась моей женой, я предоставляю это на ее волю… Единственный способ спасения — подменить ее кем-нибудь. Это возможно устроить. Нужно было только найти женщину, которая пошла бы на это. Я нашел. Здесь есть бедное еврейское семейство: старуха мать и шестеро детей, нищета страшная. Старшая дочь — девушка одних лет с мисс Адой, одного с ней роста, даже лицом похожа. Она готова пожертвовать собой ради семьи. Я обязался выдать последней тысячу рублей, а девушка примет казнь за мисс Аду…

— И семья согласна?

— Нет! Она не знает, а если б знала, то не согласилась бы: у этих людей очень развиты семейные привязанности, как и у нас, в Китае… Но девушка согласна, и раз она будет казнена, то семье останется только взять деньги. Я сообщил об этом мисс Аде, и что ж вы думаете, она сказала?

— Отказалась, конечно!

— Ну да… Сказала, что это подло, возмутительно, преступно… Почему? Коммерческая сделка, деловое соглашение, добровольное с обеих сторон. Растолкуйте мне, что тут дурного?

— Трудно растолковать, капитан. Тут разница в самом корне моральных понятий, в непосредственном чувстве… Одно скажу: эта комбинация не удастся. На такое предложение она не согласится, и думать нечего. У этой девушки натура мученицы; она скорее сама принесет себя в жертву, чем примет ее от другого.

Капитан отошел в недоумении. На другой день сцены казней возобновились. Как я мог, видя и слыша все эти ужасы, не сойти с ума, — мне стало понятно только впоследствии, после одного неожиданного открытия, о котором читатель узнает в свое время.

В этот день в числе казнимых оказалась мадемуазель Рэзон.

Бедняжка!

На ее долю досталась ужасающая казнь посредством «водяной змеи».

Это название сообщил мне Ванг Чао. В чем заключалась казнь, я увидел своими глазами. Несчастную девушку обнажили и привязали к столбу с перекладиной; затем ей обвили все тело двумя длинными и гибкими металлическими трубками. В эти трубки палач принялся наливать кипяток. Они быстро наполнились, обжигая тело истязаемой.

— Негодяи! — закричал я, грозя кулаками палачам. — Убийцы! Изверги! Или вы до конца останетесь безжалостными!

Но они только скалили зубы на мои угрозы. Один из них брызнул мне в лицо кипятком. В то же время на меня посыпались удары, заставившие меня замолчать.

Затем я очутился распростертым на дне китайской телеги. Было уже темно, я никого не видел вокруг себя. Должно быть, я потерял сознание во время казни.

На третий день ни я, ни Пижон, ни мисс Ада не попали в число казнимых. Вечером опять явился Ванг Чао.

— Казнь мисс Ады назначена на завтра, но я выпросил у маршала Ду отсрочку на сутки, — сказал он.

— Только? — вырвалось у меня.

— Этого довольно. Я спасу ее. Теперь она должна согласиться… Если же нет, то я спасу ее силой. Г. Пижон согласен на это. Надеюсь, и вы согласитесь и в случае надобности поможете нам?

— Но в чем же заключается ваш план?

— Вот в чем. Г. Пижон одного роста с мисс Адой, у него женственные черты лица, и если он переоденется в женское платье, и сбреет усы, его легко принять за девушку. Наши палачи ведь не знают в лицо своих жертв. Итак, он займет ее место, а ее я уведу. Ей нет причины отказываться: ведь ему все равно не миновать казни… Но это совершенно непостижимая девушка; от нее можно всего ожидать, она, пожалуй, предпочтет умереть вместе со своими, чем быть спасенной врагом… Хотя я вовсе не враг ей, напротив… Так вот, если она откажется, я уведу ее силой. Вы и г. Пижон поможете завязать ей рот, если нужно, связать руки. Это насилие, да — но насилие законное: ведь оно избавит ее от смерти, и непростой смерти… Вы согласны с этим?

— Да как же вы все это обделаете? — спросил я вместо ответа. — Наши сторожа не допустят…

— О, на этот счет не беспокойтесь, — перебил он, и тряхнул кошельком, висевшим у него на поясе. Я услышал звяканье монет. — Да! Эта музыка понятна людям всех стран, всех наций, всех рас, всех времен… Китайское ухо также восприимчиво к ней, как и европейское. Словом, сторожа отойдут в сторонку, а мы обделаем дело без помехи. Мне трудно только будет справиться одному, если девушка заупрямится. Оттого я и прошу вашего содействия.