Василий Звягинцев - Дальше фронта

Кто-то из командиров, сохранивших самообладание, заорал, что дворец обстреливают гранатометы из парка напротив, и через несколько минут чуть не сотня автоматных и пулеметных стволов секли струями пуль ни в чем не повинные ветви каштанов и можжевеловые кусты.

Иные стреляли просто так, для самоуспокоения, вдоль коридоров и просто в потолок. Третьи же, отдыхавшие в отведенных им помещениях, проснувшиеся от взрывов и близкой стрельбы, оценили обстановку как начало штурма дворца русскими войсками, начали занимать оборону в местах расположения, баррикадировать коридоры и окна, более-менее прицельно палить во все, что движется в пределах досягаемости.

Именно на такое развитие событий поручик Уваров и рассчитывал, только действительность даже превзошла самые его смелые ожидания.

Внутри канализационного коллектора, главным люком выходящего в хозяйственный двор Бельведера, ждали команды два взвода «печенегов» последнего призыва. Почти пятьдесят парней в офицерских чинах, еще не имеющих опыта именно этой специфической разведывательно-диверсионной службы, но прошедших самый строгий отбор сначала по боевым качествам в своих частях и подразделениях, а потом психологический – в службе доктора Бубнова. И вооружены они были подходяще – дисковые автоматы «ППД» и специальные тяжелые дробовики ближнего боя «КС-29», ножи и двойной комплект оборонительных и наступательных гранат.

Команда у них была – ожидать приказа, но, если таковой не поступит до восьми часов утра, покинуть свое убежище и атаковать Бельведер, уничтожая всех, кто встретится на пути и окажет сопротивление. После чего закрепиться и ждать подхода участвующих в «Большой рекогносцировке» штурмовых групп. В случае неудачи уходить обратно в подземелья городской канализации, где работать по первоначальному плану. То есть взять под контроль всю сеть каналов центра города, не допустить их использования повстанцами и до последней возможности наносить удары из-под земли в спину неприятелю.

Задача, вполне достойная офицеров Гвардии, знающих, ради чего стоит сражаться и умирать.

Оставленный Уваровым за командира поручик Рощин машинально взглянул на часы, когда внутри дворца загрохотало. Семь десять. До условного времени еще пятьдесят минут, но это уже несущественно. Или командир начал бой по своей инициативе, или попал в ловушку. В любом случае пришло время действовать. На всякий случай он включил рацию, настроенную на волну Уварова. Без особой надежды, однако через несколько минут поручик ответил почти спокойным голосом:

– У нас в порядке. Потерь нет. Выступайте. Атакуй через галерею напротив люка. Здесь сейчас классный бардак, не давай им опомниться. Одним взводом занять главный вестибюль первого этажа, блокировать входы-выходы, вторым прорваться в центральный коридор второго, очистить и закрепиться. Мы сейчас на третьем, в правом крыле. Туда не суйтесь. Свой КП с рацией разверни в помещении, ближайшем к вентиляционной будке. Из нее, имей в виду, есть проходы во внутристенные трубы… Возможность скрытого маневра. Мы будем продвигаться к вам навстречу. Не подстрелите. Связь по возможности.

Он, подпоручик Константинов и прапорщик Ресовский, офицер запаса, но опытнейший московский диггер, выбрались из вентиляции в дальнем и совершенно безлюдном углу дворца. Осмотрелись, на всякий случай поднялись до средней площадки широкой винтовой чугунной лестницы. Судя по схеме, ведущей на чердак и комнаты четвертого, служебно-хозяйственного этажа. Здесь не было обширных залов и широких, как проспекты, галерей, только анфилады комнат, сравнительно небольших, с низкими потолками, и путаница бесчисленных переходов, коридоров, коридорчиков и тупиков. Очень похоже на антресоли [1]питерского Зимнего дворца.

Константинов по собственной инициативе углубился в этот лабиринт. Интересного обнаружил довольно много, но тактического значения территория не имела. Хотя мятежников там не оказалось, использовать этаж для глубокого обхода в тыл противника не представлялось возможным. Слишком запутанная планировка, и вполне можно выйти совсем не туда. Дольше разбираться, нежели рвануть напрямик, по третьему.

Наскоро оценили обстановку и собственные ресурсы. Запас автоматных патронов у них с Константиновым оставался в неприкосновенности, и у Ресовского имелись четыре полные пистолетные обоймы. Гранат тоже четыре.

Звуки стрельбы, многократно отражающиеся от потолков, стен и лестниц, отчего определить их точную локализацию было затруднительно, почти утихли, только где-то очень далеко, в противоположном крыле дворца, или уже на улице, короткими очередями бил ручной пулемет, ему аккомпанировали несколько автоматов. Похоже, защитники начали приходить в себя и выяснять, что же творится на самом деле.