Андрей Валентинов - Воскрешение Латунина

– Знаешь, кто этот старикашка? – шепнул сержант своему соседу Васе. – Сам Зундулович, ей богу!

– Какой Зундулович? – не понял Вася, – родственник, что ли?

– Да нет же! Он сам!

– Неужели жив?!

– Жив, паскуда! Девяносто три, а еще, как видишь, бегает!

Лазарь Моисеевич Зундулович был последним из оставшихся в живых соратников Латунина. Вместе с другими, ныне покойными подручными диктатора, он натворил немало безобразий, впоследствии был разоблачен, но поскольку судить его было как-то неудобно, оказался всего лишь на заслуженном отдыхе. Память покойного Латунина пенсионер чтил свято, и теперь, узнав бог весть откуда о решении Главного Совета, приковылял лично к товарищу Мишутину и добился-таки разрешения на участие в церемонии перенесения праха. Надо сказать, что о готовившемся событии известили трех внуков покойного, но все они, не питая ни малейших добрых чувств к деду, не щадившему собственную семью, присутствовать не пожелали.

Солдаты вместе с упомянутыми уже штатскими последовали к небольшой аллее, где покоились наиболее выдающиеся деятели Великой Державы.

– Неужели новую яму рыть будем? – высказал шепотом предположение сосед Рипкина. – Но ведь, вроде, никто не помирал…

– Нет! – прошептал в ответ Коля. – Тут что-то другое, недаром этот сыч Зундулович здесь…

Между тем они подошли к могиле самого Великого Вождя и Учителя товарища Латунина, покоившегося под мраморной плитой и бюстом из серого камня.

– Внимание! – тихо, но отчетливо произнес товарищ Возгривин. – Товарищи! Я ознакомлю вас с решением Главного Совета…

После чего он, при свете карманного фонарика, прочитал принятый накануне документ. Теперь все стало ясно.

– Снять плиту! – распорядился офицер.

Работа пошла споро. Ребята, время от времени поглядывая с некоторой робостью на серый бюст покойного вождя, стали углубляться в утрамбованную землю.

– Поосторожнее! – то и дело поскрипывал товарищ Зундулович. – Ведь это же Никодим Кесарионович!

Вскоре первую пятерку сменила вторая, и Рипкин получил возможность перекурить.

– Здорово! – заявил он сослуживцам. – Так и надо этому кровососу! Нечего ему тут лежать!

Все с ним согласились – покойного Латунина молодежь не любила. Тем временем откуда-то из темноты вынырнул небольшой военный грузовик с крытым верхом, присланный для транспортировки бренных останков вождя.

Пятерка Рипкина вновь принялась за работу. Вскоре малоприятная и печальная процедура была завершена – полусгнивший гроб диктатора извлекли из могилы и под искренний плач товарища Зундуловича вложили в новый, привезенный грузовиком. Затем Рипкин, вкупе с десятком его сослуживцев, возглавляемых одним из офицеров, вместе с рыдающим товарищем Зундуловичем поехали на Новостроевское кладбище, где кости диктатора должны были, наконец, обрести покой. Остальные солдаты принялись заравнивать яму и выкладывать ее заранее припасенными плитами.

На кладбище провозились до утра. Вначале пришлось доводить до ума недоотрытую в спешке могильную яму, а затем всех задержал товарищ Зундулович, пожелавший облобызать мощи покойного вождя. Исполняя это желание, Лазарь Моисеевич не замедлил грохнуться в обморок аккурат на бренные останки своего грозного шефа. Пришлось бежать за аптечкой. Только приведя старого маразматика в чувство, участники мрачной акции смогли поспешно предать прах земле. Затем они установили захваченную с площади могильную плиту, вкопали с помощью прибывшего на помощь подъемного крана каменный бюст, после чего можно было возложить на плиту заранее взятый товарищем Зундуловичем венок и отправиться в казарму отсыпаться.

Итак, решение Совета было выполнено. Правда, у всех участников этого дела, не говоря уже о безутешном товарище Зундуловиче, проплакавшем почти всю ночь подряд, на душе остались самые неприятные воспоминания. Мрачный гений товарища Латунина вызывал подсознательный страх. Каменный диктатор, воплощенный в сером мраморе, казалось, прищуривался в предрассветной мгле, стремясь запомнить в лицо всех нарушителей его покоя. Поэтому солдаты предпочли помалкивать о своем участии в этом событии и на следующий день, отоспавшись, вместе с остальными сослуживцами, прослушали правительственное сообщение о перенесении праха Латунина, как нечто, им совершенно доселе неизвестное.

Молчал и Коля Рипкин. Но через несколько дней он отозвал в укромный угол своего приятеля Васю и, убедившись в том, что вокруг никого нет, достал из свертка нечто желтое и страшноватое.