Пол Андерсон - Delenda Est (пер. М. Гилинского)

— Зачем мы здесь?

Дейрдра дразняще улыбнулась.

— Думаю, вам будет здесь приятнее, чем в тюрьме.

— Конечно. Кроме того, здесь гораздо красивее. Но я все-таки хочу знать. Нас освободили?

— Вас…

Она заколебалась, подыскивая подходящий дипломатичный ответ, но присущая ей искренность, по-видимому, взяла верх.

— Мы рады принимать вас здесь у себя, но вы не должны покидать это поместье. Мы надеемся, что сумеем убедить вас помочь нам. Вы будете щедро вознаграждены.

— Помочь? Как?

— Научив наших мастеров и друидов делать такое же волшебное оружие и такие же волшебные повозки, как ваши.

Эверард вздохнул. Объяснять было бесполезно. В этом мире не было орудий, чтобы сделать орудия, необходимые для производства нужных им предметов, но как объяснить это людям, которые верят в колдовство?

— Это дом вашего дяди? — спросил Эверард.

— Нет, мой собственный, — ответила Дейрдра. — Я единственный ребенок. Мои родители были очень богаты и знатны. Они умерли в прошлом году.

Ап Сиорн выговорил несколько слов, будто отрубил их. Дейрдра перевела. Лицо ее стало озабоченным.

— История вашего прибытия известна уже всему Катувеллауиану, а значит, и иностранным шпионам тоже. Мы надеемся, что сможем вас здесь от них спрятать.

Эверард вспомнил, какие штуки в его собственном мире откалывали страны Оси и союзные державы в маленьких нейтральных странах вроде Португалии, и внутренне содрогнулся. Люди, доведенные до отчаяния приближающейся войной, очевидно, не будут столь гостеприимны, как афаллоняне.

— В чем заключается конфликт, о котором вы мне говорили? — спросил он.

— Речь, конечно, идет о контроле над Айсенийским океаном. В частности, над группой богатейших островов, которые мы называем Инис ир Лионнах.

Плавным движением Дейрдра поднялась с кресла и показала на глобусе Гавайи.

— Видите ли, — продолжала она тоном старательной ученицы, — как я уже говорила, Литторн и западные союзники (включая нас) истощили друг друга в войнах. Основные же могущественные державы сегодня — Хай Бразил и Хиндурадж. Они постоянно ссорятся, захватывают новые земли. В их ссору втягиваются и маленькие государства, потому что тут вопрос не только в престиже, но и в том, какая система лучше: монархия Хиндураджа или теократия солнцепоклонников Хай Бразил.

— Могу я спросить, какова ваша религия?

Дейрдра поморщилась. Вопрос явно показался ей ненужным.

— Более образованные люди считают, что существует Великий Баал, который создал всех меньших богов, — наконец ответила она. — Но, естественно, мы придерживаемся и древних культов и чтим также могущественных богов других стран, например в Литторне — Перхунаса и Чернебога, в Симберлевде — Вотана, Аммона, Браму, Солнце… Лучше не испытывать их терпения.

— Понятно.

Ап Сиорн предложил им сигары и спички. Ван Саравак затянулся и сердито сказал:

— Черт, почему это история изменилась именно по такой линии, что я не знаю здесь ни одного языка?

Потом лицо его просветлело.

— Но мне легко даются языки, даже без гипноза. Я попрошу, чтобы Дейрдра взялась учить меня.

— И тебя и меня, — сразу же сказал Эверард. — Но послушай, Ван…

Он быстро пересказал ему содержание разговора.

— Гм-м…

Молодой человек потер подбородок.

— Хорошего мало, а? Конечно, если только они дадут нам добраться до скуттера, мы легко ускользнем. Почему бы не сделать вид, что мы согласны помочь?

— Не такие уж они дураки, — сказал Эверард. — Они могут верить в чудеса, но не в такое неограниченное бескорыстие.

— Странно, что при подобной отсталости в области интеллектуальной им известны двигатели внутреннего сгорания.

— Нет. Это как раз вполне понятно. Почему я и спросил их о религии. Она всегда была чисто языческой: даже иудаизм — и тот исчез, а буддизм не имеет большого влияния. Как доказал еще Уайтхэд, средневековые представления об едином всемогущем боге дали толчок науке, внушив понятие о существовании законов природы. А Льюис Мэмфорд добавил, что ранние монастыри были, вероятно, первыми изобретателями часового механизма. Это было очень нужное изобретение в связи с необходимостью собираться на молитву. В здешний мир часы пришли, кажется, значительно позже.

Эверард горько улыбнулся, скрывая за улыбкой грусть.

— Странно говорить об этом. Уайтхэда и Мэмфорда никогда не было. И все-таки…

— Подожди минуточку. — Эверард повернулся к Дейрдре: — Когда был открыт Афаллон?