Пол Андерсон: Delenda Est (пер. М. Гилинского)

Он вспомнил девушку, с которой вместе учился в колледже: самую прелестную девушку из всех, каких парень может быть удостоен чести провожать домой под дождем; И Берни Ааронсона, пиво, табачный дым и ночные разговоры; Фила Брэкни, который выволок его из грязи во Франции, когда пулеметы перепахивали изрытое снарядами поле; Чарли и Мэри Уиткомб в викторианской Англии, крепкий чай и раскаленные угли в камине; Кейта и Цинтию Денисон в отделанном хромированной сталью гнездышке в нью-йоркском небоскребе; Джека Сандовала в желто-коричневых горах Аризоны; собаку, которую он однажды завел; суровые песни Данте и громоподобные звучания шекспировских строк; величие собора в Йорке и мост у Золотых ворот; боже, целую человеческую жизнь и жизнь миллиардов людей, которые трудились, терпели лишения, плакали, смеялись и уходили в землю, чтобы на их место пришли сыновья…

Ничего этого никогда не было.

Он тряхнул головой, ошеломленный несчастьем, так и не осознавая до конца, что же произошло.

Солдаты вернулись с картой и расстелили ее на столе. Ап Сиорн сделал повелительный жест рукой, и Эверард с Ван Сараваком склонились над ней.

Да, это была Земля в меркаторовой проекции, но память подсказывала им, что карта довольно приблизительна.

— Ты можешь прочесть эти названия, Ван?

— Могу только попытаться — здесь много букв древнееврейского алфавита, сказал венерианин. Он начал читать названия вслух. Ап Сиорн сварливо поправлял его.

Северная Америка до Колумба называлась Инис ир Афаллон, по всей видимости — одна страна, разделенная на штаты Южная Америка была большим государством, Хай Бразил; там же было несколько меньших стран, чьи названия напоминали индейские. Австралазия, Индонезия, Борнео, Бирма, Восточная Индия и добрая половина тихоокеанских островов принадлежали Хиндураджу. Афганистан и остальная Индия назывались Пенджабом. Литторн простирался далеко на территорию Европы. Британские острова назывались Бриттис; Франция и Нидерланды — Галлис; Иберийский полуостров — Солтан. Центральная Европа и Балканы были разделены на множество мелких государств, названия некоторых из них имели, по-видимому, гуннское происхождение. Над Швейцарией и Австрией было написано Хельвети; Италия называлась Симберлендом; посередине Скандинавии проходила граница: Свеа на севере и Готланд на юге. Северная Африка, очевидно, была конфедерацией от Сенегала до Суэца, подходила почти к самому экватору и называлась Картагалан; южная часть континента была разделена на более мелкие страны, имевшие в большинстве чисто африканские названия. Ближний Восток состоял из Парфии и Аравии.

Ван Саравак оторвался от карты. В его глазах стояли слезы.

Ап Сиорн выкрикнул вопрос и помахал пальцем около карты. Он хотел знать, откуда они.

Эверард пожал плечами и указал на небо. Единственное, чего он не мог сказать, это правды. Они заранее договорились с Ван Сараваком утверждать, что прибыли с другой планеты, благо в этом мире еще не знали космических кораблей.

Ап Сиорн что-то сказал шефу полиции, который кивнул и ответил ему. Пленников снова отвели в камеру.

— И что дальше?

Ван Саравак опустился на топчан и уставился в пол.

— Надо подлаживаться, — хмуро сказал Эверард. — Любым путем нужно добраться до скуттера и бежать отсюда. На свободе разберемся, что к чему.

— Но что случилось?

— Говорю тебе, не знаю! На первый взгляд можно сделать такое предположение: что-то произошло с греко-римлянами и власть перешла к кельтам. Но я понятия не имею, что именно случилось.

Эверард мерил камеру шагами. Ему было горько, но решение уже созревало.

— Вспомни основополагающую теорию, — сказал он. — События являются результатом комплекса явлений. Не существует одной-единственной причины, могущей повлиять на будущее. Вот почему так трудно изменить историю. Если я вернусь, скажем, в средние века и застрелю одного из голландских предков Франклина Рузвельта, он все равно родится в девятнадцатом веке, потому что он и его гены происходят от целого мира его предков. Вступает в действие компенсация. Но время от времени, конечно, возникают ключевые ситуации. Какое-нибудь событие может явиться узлом многих событийных линий, и тогда его исход станет решающим для будущего в целом. Кто-то неизвестно почему и каким образом вмешался в такое ключевое событие в далеком прошлом.

— Нет больше моего города, — прошептал Ван Саравак. — Ни каналов в голубых сумерках, ни веселых пирушек с девушками, ни… ты знаешь, что на Венере у меня осталась сестра?