Александр Прозоров - Карфаген атакует

— Плывем туда, — крикнул он вынырнувшему Летису и барахтавшемуся невдалеке Урбалу.

Плавали все, как выяснилось, неплохо. Могли при необходимости доплыть и до берега, тем более, что до него оставалось совсем немного, на глаз не больше полукилометра. Но не пришлось. В лодке оказались прикрепленные весла, целых три пары для шести гребцов. Но их спаслось всего четверо, считая малознакомого солдата. А вот командира они не досчитались.

— Софоникс погиб, — сообщил Летис, поглядывая в сторону сцепленных кораблей, по палубе которых носились римляне, показывая в сторону удалявшейся шлюпки. — Успел зарубить еще троих, а потом закололи и его.

Римляне их не преследовали. Флагман финикийцев был захвачен, сам флотоводец убит. А четытрех спасшихся солдат они не боялись. Но Федор, посматривая с быстро удалявшейся шлюпки в сторону римских кораблей, заметил, что победа у испанских берегов досталась им дорогой ценой. Две трети кораблей римского флота горело или тонуло, а оставшиеся квинкеремы, отвернули от берега, отказавшись от высадки десанта. Тем более, что их на берегу поджидали, — вдоль кромки скал постоянно курсировали конные разъезды. Но и финикийцы потеряли почти все суда. Лишь три квинкеремы и несколько триер прорвались и уходили сейчас вдоль берега в сторону Сагунта.

— Не зря сражались, — заметил вслух Федор.

— Не зря, — подтвердил Урбал.

Пока они подгребали к скалистому берегу, обрамленному небольшой полоской песчаного пляжа, Федор, обернувшись, заметил в нескольких сотнях метров в стороне еще одну триеру финикийцев, севшую на мель. Солдаты выпрыгивали из нее, и вплавь добирались до суши. Кроме того, сидевшие в шлюпке морпехи по дороге выловили еще трех солдат Карфагена с других судов, взяв их на борт.

С высокого берега за ними наблюдали конные разведчики Ганнибала. А когда лодка уткнулась килем в песок, и спасенные морпехи, одетые только в исподнее, выбрались на песок, их встретила половина спейры пеших солдат, вооруженных щитами и мечами. У всех мечников были большие вытянутые щиты бордового цвета, похожие на кельтские, и короткие мечи. Головы укрывали странные кожаные шлемы с невысоким гребнем, но без всяких наверший. Носили они только белые туники, окаймленные пурпурной полосой. Панцирей Федор не заметил. Впереди стоял командир — загорелый бородатый мужик в высоком шлеме с навершием и плюмажем из перьев.

«Судя по одежке, — подумал Федор, разглядывая их туники, перетянутые ремнями, и вспоминая рассказ погибшего Софоникса, — иберийские пехотинцы».

— Вы с корабля Адонисла? — спросил бородатый ибериец в шлеме.

— Да, — кивнул Федор.

— Ганнибал послал нас узнать, что сталось с флотом. Жив ли Адонисл? — спросил он, разглядывая всех прибывших на шлюпке.

— Он погиб, — ответил Федор, сплевывая соленую слюну и стараясь отдышаться после быстрой гребли, — вместе с капитаном корабля.

— А ваш командир жив? — уточнил ибериец.

— Нет, его тоже убили, — на этот раз ответил Урбал, покосившись на Летиса, — вот он видел это своими глазами.

— Это правда? — уточнил ибериец, переводя взгляд на рослого морпеха.

— Да, бой был жаркий. И его закололи римляне на моих глазах, — подтвердил Летис, с которого ручьями стекала вода вперемешку с потом, — но, Софоникс успел унести с собой немало римских жизней.

Командир иберийцев помолчал, отвернувшись в сторону песчаной отмели, откуда к ним спешили морпехи с триеры севшей на мель неподалеку.

— Что же, вы бились славно, — проговорил, наконец, командир иберийской пехоты. — Я доложу об этом Ганнибалу. А вы дождитесь остальных и следуйте все вместе в лагерь. Он стоит у перевала, вы легко найдете его. Там примут решение, что с вами делать дальше.

Сказав это, ибериец развернулся и стал подниматься по тропе между скал. Его солдаты последовали за ним. А пехотинцы с «Удара молнии» — Федор, Урбал, Летис и малознакомый им боец — присев на край шлюпки стали дожидаться остальных морпехов. Среди них оказался командир спейры, рослый африканец, которого звали Магна. За неимением другого командира, он принял на себя командование объединенными силами спасшихся после битвы морпехов и повел их в лагерь, куда они прибыли через пару часов. Вместе с Федором и компанией из погибшего флота Адонисла здесь набралось человек восемьдесят морских пехотинцев.

Когда они прибыли в лагерь, стоявший у подножия горы, то обнаружили, что он почти пуст. В нем оставалось для охраны лишь несколько сотен пеших воинов-иберийцев и кельтов. Да еще примерно триста иберийских всадников. Вся армия уже ушла на север, а Ганнибал, похоже, не сильно опасался римского нападения с тыла, словно знал, что его не будет.