Аннит Охэйо: Племя вихреногих (СИ)

Яростно помотав головой, мальчишка поднялся, и без особых церемоний растолкал остальных. Все, включая Вальфрида, поднялись какими-то смурными, — видать, и им снилась какая-то гадость, но распространяться на этот счет никто не стал, — не расскажешь, не сбудется, как известно. В последнем Антон уже не был уверен, — ему, как раз, казалось, что всё УЖЕ сбылось, — но после умывания и завтрка (неужели Вальфрид всё время ест тут эту гадость?) настроение в компании всё же неожиданно улучшилось, — словно из самой души извлекли невидимую занозу. Тем не менее, начинать разговор никто не спешил. Ребята молча посматривали на Вальфрида, — но тот ухитрялся смотреть как-то сквозь них. Не как сквозь пустое место, а просто… сквозь.

— Ну? — наконец, не выдержал Сергей. — Что всё это значит? Что это за место?

Вальфрид откинулся на спинку стула, глядя на него — на всех них — с каким-то непонятным выражением.

— Город Тарск, Союз Советских Народных Республик, — спокойно сказал он. — Часть его, по крайней мере.

— Советских Народных — это тот, откуда Волки? — спросил Антон.

— Он. Странное место, скажу я тебе…

— А люди?

— Не думаю, что тут вообще кто-то жил. Это место — лишь отражение того, что существует ещё где-то.

— И мы тогда, выходит, тоже… отражение? — довольно нервно спросил Андрей.

— Не знаю, — безразлично сказал немец. — Но улицы в этом… городе никуда не ведут. Они просто упираются в скалу. Никто не стал бы так строить, понимаете?

Антон невольно поёжился. Думать о таких вот вещах, о том, что на самом-то деле они давным-давно благополучно вернулись домой, а тут, в этом странном мире — или сне многих миров? — только их отражения, их копии, совсем не хотелось. Потому что тогда — мальчишка это чувствовал, — разлетится в пыль всё, во что они тут верили…

— Ну, и что нам тут делать? — наконец спросил он.

Вальфрид моргнул. Потом посмотрел на него удивленно.

— О чем ты? Если о возвращении домой, то это невозможно. По крайней мере, я не нашел такого пути — а я, поверь, видел тут очень многое. Даже такое, что видеть мне совсем не хотелось. Если о том, куда тебе идти — то какое мне дело?

— Это не то, — сказал Сергей. — Льяти говорил, что ты всё нам объяснишь. Что?

— Что тут есть части городов из разных миров, из которых сюда попадают ребята? Тут нечего объяснять, это очевидно.

— А это от чего тогда? — Андрей, опомнившись, вытащил из кармана связку оставленных Льяти ключей.

— Ах, это… — немец поморщился. Было видно, что отвечать ему совершенно не хочется — но и отмолчаться он уже не мог. В конце концов, он тут был один, а их — трое. — Ну, ладно… Тут, выше, уже на перевале, есть ещё кусок города. Я не знаю, как он там называется, да это и неважно… В нем есть комната, в которую нельзя войти. И шаман…

— Какой шаман? — перебил, не утерпев, Антон.

— Шаман Куниц. Я с ним встречался, и с удовольствием свернул бы ему шею — если бы он на самом деле умер. На редкость неприятный тип… Так вот, шаман сказал, что там хранится Ключ.

— Ключ к ЧЕМУ?

— К Надиру.

— И что это за Надир?

— Бог этого мира, — немец откровенно наслаждался сценой.

— Ключ, Бог… ты что, издеваешься? — не выдержал Сергей.

— Нет, — лицо Вальфрида вдруг стало очень хмурым. — Комната такая и в самом деле есть. И в неё действительно нельзя войти, там воздух такой твердый, как стена. Льяти пробовал. Что там хранится — он не знает. Просто пьедестал такой, а в нем чаша. С водой. Только вот что там на дне — от дверей не видно.

— Ну, ладно… — Сергей помолчал. — Допустим, там ключ. Только… вставлять его куда? Что это за Надир?

Немец вновь откинулся на спинку стула, и с минуту, примерно, молча смотрел на них, насмешливо приподнимая брови. Наконец — когда молчание стало уже ощутимо нехорошим — всё же ответил.

— Я не знаю. Верасена, вождь ариев, — это немец произнес с очевидной иронией, — говорил, что далеко-далеко на востоке, на другом краю мира, на берегу Тихого Моря, за пустыней, стоит город. Город Снов, так он, вроде, называется. В нем есть Башня Молчания, — а где-то в ней скрыт Надир, который может всё — или, по крайней мере, исполняет желания. Только пока вот не исполнил ни одного, потому что Ключ от него скрыт с самого рождения мира. А шаман, сгори его черная душа, говорил, что только один человек во всей Ойкумене может использовать Ключ — только вот когда он войдет с ним к Надиру, тут и свету наступит конец. А потому искать тот Ключ не надо, а надо вовсе про него забыть…