Александр Михайловский - Октябрь - Однажды в октябре. Время собирать камни. Вся власть Советам!

18:01. ТАКР «Адмирал Кузнецов», каюта контр-адмирала Ларионова

Контр-адмирал Ларионов сидел, словно оглушенный ударом молнии. В глазах фиолетовые и розовые пятна, в ушах звон, во рту сухость. Двадцать восьмое сентября по старому, одиннадцатое октября – по новому стилю. Ровно за четыре недели до того дня, который потряс мир. Рука адмирала протянулась к селектору.

– Капитана 1-го ранга Иванцова, – сказал Ларионов.

– Слушаю, товарищ контр-адмирал, – донесся в ответ чуть хриплый голос.

Адмирал помолчал.

– Значит, так, Сергей Петрович, как нам только что сообщили свыше, здесь и сейчас у нас идет война. Первая мировая, если кто в школе плохо учился и не помнит этого. От моего имени объяви готовность номер один. Приказ – по всему, что несет опознавательные знаки Германской империи, открывать огонь на поражение без всякого предупреждения. И пусть запишут в журнал.

С «Москвы» поднять в воздух вертолет ДРЛО, с «Кузнецова» – Су-33 в комплектации разведчика. Истребительного барража не надо – нам тут пока воевать в воздухе просто не с кем. Доставь сюда со «Смольного» команды гэрэушников и эсвээровцев. – Адмирал сделал паузу. – Журналистов, пожалуй, тоже. Пусть будут под рукой – время такое. Через час военный совет, собери командиров кораблей, Бережного с Антоновой и этого, – контр-адмирал заглянул в список, – спецкора Тамбовцев. Меня о нем предупреждали, что в истории хорошо разбирается, а нам сейчас такой позарез нужен.

– Так точно, товарищ контр-адмирал, сейчас дам задание – все будет сделано… – Начальник штаба соединения помедлил. – Что еще?

Адмирал на мгновение задумался.

– Сергей Петрович, как все сделаешь, зайди ко мне минут на пять, есть разговор.

– Хорошо, товарищ контр-адмирал, – Иванцов кашлянул, – это все?

– Да, все, спасибо, – адмирал Ларионов отключил селектор. Потом немного подумал и потянулся к личному ноутбуку. Он прекрасно понимал, что имел в виду тот, кто их сюда заслал. Завтра утром германская армия и флот начнут операцию «Альбион», цель которой – захват Моонзундского архипелага. Вон на книжной полке стоит затрепанный томик Валентина Саввича Пикуля. «Моонзунд» – книга, которая, можно сказать, и привела его во флот. Адмирал встал и прошелся по каюте. Он размышлял.

Минут через пятнадцать оглушительный грохот на палубе возвестил, что самолет-разведчик стартовал. Еще некоторое время спустя в каюту вошел капитан 1-го ранга Иванцов.

– Разрешите, Виктор Сергеевич?

– Заходи и садись, – кивнул Ларионов, – разговор у нас с тобой будет не совсем обычный.

– Слушаю вас, товарищ контр-адмирал, – с некоторым недоумением произнес начальник штаба.

– Ты ведь, Сергей Петрович, у нас коммунист, – вопрос адмирала выглядел скорее утверждением.

– Коммунист, товарищ контр-адмирал, – ответил Иванцов, – но беспартийный.

– Это как?! – не понял Ларионов.

Иванцов вздохнул и устроился на стуле поудобнее.

– Убеждения у меня стопроцентно коммунистические. Но тот цирк-шапито, в который превратил партию товарищ Зю, мне категорически противен. Можете считать меня убежденным сталинистом.

– Это хорошо, – адмирал кивнул, – потому что вон там, – он указал туда, где, как он считал, находится восток, – в пятистах километрах отсюда, в славном городе Петрограде, сейчас находится товарищ Сталин в самом расцвете своих сил – ему только тридцать девять лет. Сидит, наверное, и готовит к печати очередной номер газеты «Рабочий путь» – так сейчас после многих запретов и закрытий называется газета «Правда».

– Я это помню, товарищ контр-адмирал, – кивнул Иванцов. – Что-нибудь еще?

– Да нет, спасибо, Сергей Петрович, можете быть свободны… – Адмирал встал. – Просто теперь я уверен, что полностью могу на вас рассчитывать. Будьте добры, к началу военного совета подготовьте краткую справку того, что сейчас происходит в России и в мире.

18:30. Учебное судно «Смольный»

Журналист Александр Васильевич Тамбовцев

«Он шел на Одессу, а вышел к Херсону…» – почему-то вспомнилась мне строчка из старой героической песни про «матроса-партизана Железняка». Как и он, отправились мы в Сирию начала XXI века, а угодили прямиком на Балтику образца осени 1917 года.

Кстати, если верить тому, что вещал этот загадочный голос, то у меня есть вполне реальный шанс встретиться с героем вдруг вспомнившейся мне песни, матросом-анархистом Анатолием Григорьевичем Железняковым. Личность, кстати, легендарная. Сей кадр отлично владел французским языком, рисовал, хорошо играл на фортепиано. Это вам не пьяный жорик с двумя классами ЦПШ, семечками, клешами, метущими улицу, и жаргоном гопника с Лиговки.