Марина Ясинская - Оборотная сторона героя

— Куда вы меня ведете? — с трудом спросила она.

— Не куда, а откуда, — краешек губ незнакомца дернулся вниз в намёке на неожиданную улыбку. — Отсюда… Еще немного, и всё закончится.

Слова не доходили до сознания.

— Где я? Что со мной случилось?

— Давай сначала выберемся, а потом мы ответим на все твои вопросы, хорошо? — терпеливо отозвался незнакомец.

— Кто вы?

Второй мужчина, видимо, расслышал нотки истерики, прорезавшиеся в голосе девушки, и негромко, но решительно приказал:

— Если хочешь отсюда выбраться, не раскрывай рта и делай то, что мы тебе говорим, ясно?

Было в его голосе что-то такое, что просто не позволяло спорить, и девушка согласно кивнула. Выбраться отсюда, где бы это «отсюда» ни было, ей хотелось больше всего на свете.

На небольшую группу людей, таких же распаленных и кровожадных, как и все остальные в этом обезумевшем городе, они налетели совершенно неожиданно — буквально столкнулись с ними за резким поворотом очередной узкой улицы.

Из быстрого, напряжённого обмена агрессивными репликами Лиля не разобрала ни слова. А потом какая-то сила резко отнесла ее в сторону. Девушка не сразу поняла, что её просто оттолкнули.

— Жди здесь, — только и услышала она. Больно ударившись плечом о холодную каменную стену дома, Лиля вскрикнула и, не удержавшись на ногах, сползла на влажную землю.

Драку, развернувшуюся на сжатой темными домами узкой улице, слабо освещали всполохи пожаров. И без того напуганная, Лиля не могла уследить за её ходом. Она не разбирала быстрых выпадов и стремительных блоков, не понимала, кто бьёт и кто падает на землю, только сжималась от звуков тяжёлых ударов и ожидала, что толпа вот-вот сомнет её неожиданных защитников — ведь тех всего двое.

Когда очередной всполох пламени выхватил из темноты болезненно согнувшуюся фигуру, как ей показалось, одного из тех двоих, что обещали вывести её отсюда, девушка обреченно закрыла глаза. Сейчас, вот еще минута — и толпа набросится на неё. «Бежать! Надо бежать!» — внезапно осознала Лиля. С трудом поднявшись на дрожащие ноги, она осторожно, шаг за шагом, плотно прижимаясь к стене — хоть бы не заметили! — пятилась к спасительной темноте соседней улочки. Удалившись, как ей показалось, на безопасное расстояние, девушка развернулась и, не прислушиваясь более к звукам драки, побежала.

Куда? Неважно!

Бежать! Только это и имело сейчас значение. Лиле показалось, что прошло всего несколько мгновений — и чья-то рука снова крепко схватила её, резко останавливая.

Эта же рука удержала от падения. Крик замер на губах — обернувшись, девушка встретилась взглядом с уже знакомым ей черноволосым незнакомцем.

— Вы… — начала было она и испуганно замолчала, разглядев злое выражение лица мужчины.

— Сказали же — ждать там, — процедил он сквозь сжатые зубы и дёрнул за руку: — Пошли!

Снова темные улицы и вонючие канавы, бесчисленные повороты и грубые булыжники под ногами. Девушка не смотрела по сторонам и не слышала редких фраз, которыми обменивались её спутники. Не задавала вопросов.

Не вздрогнула, когда ей довольно бесцеремонно закрыли глаза ладонью. А когда, наконец, убрали руку, то вокруг шумели, стряхивая разноцветную листву, высокие деревья, и занимался рассвет. Ещё несколько шагов — и показался знакомый деревянный домик, музей старинной русской охоты. Мужчина, державший Лилю за руку, усадил её на траву и вынужден был опуститься рядом с ней на корточки, потому что она судорожно стискивала его ладонь и, похоже, просто не могла разжать пальцы. Другой коротко сообщал кому-то в трубку:

— Из Алексеевской рощи… Всего несколько часов… Хорошо, сейчас подойдём.

Затем всё ещё оглушенную пережитым Лилю провели через рощу, мимо охотничьего домика, сквозь корабельные сосны.

Впереди показалась трасса. На размытой утренними сумерками обочине, явно дожидаясь именно их, стояла тёмно-синяя «ГАЗель».

Лиля замедлила шаг.

— Что это было?

Похожие друг на друга словно зеркальные отражения черноволосые мужчины переглянулись. Державший её за руку смотрел вопросительно. Шедший рядом безразлично пожал плечами:

— Как хочешь. Все равно последние сутки ей сотрут из памяти.

— Что значит — сотрут? — девушка испуганно дёрнулась; мужчина крепче сжал её ладонь, не давая вырваться. — Где я была? Кто вы?

— Ты была в Париже, — спокойно ответил мужчина, по-прежнему не выпуская её руки. — Двадцать четвертого августа тысяча пятьсот семьдесят второго года. В Варфоломеевскую ночь.