Евгений Красницкий: Отрок. Покоренная сила (Часть 5-6)

— Снега падут, дороги развезет, — напомнил Мишка. — да и народ за тыном еще несколько дней держать…

— Честь дороже! — решительно заявил дед. — А за тыном никого держать не будем. Мужчин и парней, что постарше, на выселки отправим — помогать обустраиваться, а бабы с детишками тут пересидят — на подворье, места хватит. Понастроили, едрена матрена, ни пройти, ни проехать.

— Бояр-то уже осчастливил, деда?

— Еще вчера. Кхе! Лука с Игнатом ничего, а Леху Рябого аж затрясло, как про свою землю, да про боярскую усадьбу услыхал.

— А места им указал?

— Да нет еще. Мы же и не посидели толком, как раз Афоня учудил. Отвлекли. Да и вообще, такие дела на пиру решать надо.

— На пиру? — не понял Мишка. — Важные дела по пьянке?

— Почему же по пьянке? Ты что, не знаешь, зачем князья пиры устраивают?

— Ну… По праздникам, еще для совета с дружиной, еще… не знаю.

— Собирает князь смысленных мужей, — принялся объяснять дед — которые не только путный совет дать могут, но и без которых княжий указ толком не выполнить. Поначалу сильно не пьют, так только, для приличия. Князь заботу свою излагает, потом слушает советы и принимает решение. Называет: кому что делать, с кого за что спрос будет.

Потом начинают пить в полную силу, а князь опять глядит и слушает. Кто не пьет — недоволен, за ним пригляд нужен, но если уж очень сильно пьет, тоже может быть недовольным. Потихоньку языки развязываются, начинают высказывать, у кого что на уме, спорят, ругаются, бывают и морды бьют. И тут такое открывается, что в ином случае никогда и не узнаешь.

А на утро бирючи указ оглашают, и бывает так, что в указе дело поручается вовсе не тому, про кого на пиру говорилось. Но указ составлен и люди все подобраны так, что противники и недовольные — всегда в меньшинстве. Дураки потом ходят и удивляются: «Ох, ну что за князь у нас, что за разумник!» А на деле-то, сами ему все и рассказали.

— Но баб-то на пир не допускают. А как же Нинея?

— Княгиня, обычно сидит, пока настоящая пьянка не началась, потом уходит. Вот и Нинея посидит, пока разговор о деле будет идти, а потом сама решит, оставаться или уходить. Ты за не нее беспокойся, она лучше нас с тобой знает: как, да что.

— Ну вот, будут и про тебя говорить: «Ох, ну что за воевода у нас, что за разумник!»

— Михайла! — дед грозно нахмурился. — Я тебе говорил: уймись со своими шуточками?

В дверь просунулась голова Роськи.

— Господин сотник, дозволь доложить?

— Ну что там еще?

— Девки щенков забрали и не отдают!

— Каких еще щенков?

— Мы от боярыни Гредиславы Всеславны привезли помет трех сук от Чифа. — Принялся объяснять Роська. — Для воинской школы. А они их там тискают их, всякую дрянь в рот суют, а щенки еще и сосать-то толком не умеют…

— Погоди, погоди… — Дед замотал головой, как конь, отгоняющий мух. — Для какой воинской школы?

— Для нашей.

— Тьфу ты! — У деда начало иссякать терпение. — Да знаю, что для нашей! Щенки-то там на хрена сдались?

— Деда, — вмешался Мишка — помнишь ты как-то говорил, что надо Прошке щенка подарить и посмотреть, как он его воспитывать будет. Талант, мол, у парня.

— Кхе… Было чего-то такое… Ну и что?

— Мы будем обучать охрану купеческих караванов. Помнишь, как Чиф засаду почуял? Всех спас тогда.

— Так ты хочешь псов на засады натаскать?

— Да, деда. Раздать каждому из учеников по щенку, пусть сами учатся и псов учат.

— Роська! — Рявкнул дед. — Кто там у девок заводила?

— Машка, то есть Мария Фроловна, она и корзинку из саней…

— Ишь ты: Фроловна… А ну, за волосья ее и сюда!

— Слушаюсь господин… — Роська растерянно умолк. — А как же… за волосья…

— Что непонятно, десятник? — повысил голос дед и пристукнул деревяшкой в пол.

— Все понятно, Господин сотник, бегу!

— Так. Значит, натаскать на обнаружение засад… — Дед одобрительно покивал каким-то своим мыслям.

— И еще от стрел уворачиваться, а то Чифа…

Голос у Мишки, неожиданно для него самого, дрогнул. Дед сочувственно глянул на внука, вздохнул.

— Кхе… Да, справный был пес… Ты себе-то щенка возьмешь?

— Нет, не буду.

— Что ж так?

— Второго Чифа уже не будет, а другого — не надо.

— Кхе… Ну, как знаешь… А кто же учить пацанов станет?

— Прошка. Будет кинологом Младшей стражи.

— Кем? Михайла, да сколько ж можно?

— Прости, деда. Канис — собака, логос — наука. Кинолог — собаковед.

— Собаковед… Придумают же.

Из-за двери раздался топот ног, девичий визг, в горницу влетела Машка и, споткнувшись о порог, брякнулась на четвереньки.