Дьердь Далош - 1985

— Разве мы недостаточно сильны? — спросил я с притворной наивностью.

— Если вы имеете в виду, можем ли мы положиться на безразличие народа, то да, можем, — отвечал он. — Но этого уже недостаточно. Раньше, во времена Старшего Брата, — он произнес это так, будто с тех пор прошло не каких-нибудь два месяца, а по меньшей мере пятьдесят лет, — нас устраивало, что народ нас боится. Сегодня мы хотим, чтобы народ нас поддерживал. И без принуждения — по своей воле и сознательно.

В его голосе зазвучали торжественные ноты.

— Мы открываем еженедельное издание, литературное приложение к газете «Таймс». Вы будете главным редактором. Задача газеты — внушить членам партии идею мира. Что такое мир? — спросил он как будто сам себя. — Раньше, конечно, мир означал войну. Теперь он означает поражение. Мы должны понемногу привыкать к мысли, что Океания больше не может оставаться такой, какой была, — продолжал он размышлять вслух. — Чтобы существовать дальше, мы должны измениться, приспособиться к новым условиям. А это означает, — он поднял указательный палец, — что должны прозвучать новые голоса. Немного критики, немного поэзии, а позже, может быть, и немного политики. Мы строим мост в будущее, прокладываем тропинку в более разумный мир. Я надеюсь, Смит, теперь вам ясны намерения партии?

Я спросил его, насколько можно быть уверенным, что это предложение серьезно. Не повторится ли "прошлогодний эпизод"?

— Да, да, — ответил он, грустно покачав головой. — Вы постоянно опасаетесь чего-нибудь в этом роде. Я, конечно, понимаю вас. Но на этот раз я предлагаю вам не заговор, а обычную журналистскую работу. Кроме того, мы будем работать вместе, потому что оба мы не заинтересованы в том, чтобы новая газета попала в руки партии. Вы будете поддерживать контакт со мной. Я уже подобрал вам сотрудников. Литературное приложение не может идти вразрез с основными принципами ангсоца и партии, но ангсоц — понятие достаточно широкое, — добавил О'Брайен, едва заметно подмигнув мне, — и его можно интерпретировать по-разному. Для начала мы напечатаем пять тысяч экземпляров. Четыре тысячи распространим среди членов партии в четырех министерствах, тысячу дадим студентам Университета аэронавтики. Несколько экземпляров, конечно, переправим в Евразию. Наши вчерашние противники должны увидеть, что Океания — не та варварская тирания, какой ее считают. Они должны поверить, что у нас, в сущности, демократический режим, — потому что в конце концов так оно и есть, правда ведь?

Меня могли бы спросить, как я мог принять какое бы то ни было предложение О'Брайена — этого чудовищного палача. Что ж, мне нечего скрывать. При существующих обстоятельствах у меня не было выбора. Я подумал, что, если я откажусь занять пост главного редактора, он достанется кому-то другому, и как знать, какой тогда будет газета? В такой ситуации я не мог принимать во внимание моральные соображения. Чтобы изгнать из Океании дьявола — призрак Старшего Брата, нужно было (по крайней мере, на первых порах) взять в союзники Вельзевула, то есть О'Брайена. И сегодня я могу сказать, что из этого союза, носившего лишь временный, тактический характер, мы извлекли больше пользы, чем О'Брайен.

Дорогие молодые друзья, юноши и девушки, выключите ненадолго ваши проигрыватели и подождите уходить на танцы — хотя я понимаю, как вам это трудно! Я не против того, чтобы развлекаться и весело проводить время: наше общество, освободившееся от сурового лжепуританства эпохи Старшего Брата, признает за молодежью право наслаждаться жизнью в тесном дружеском кругу. Но иногда важно и подумать, — со всей серьезностью и ответственностью подумать о героическом, а временами трагическом прошлом, из которого можно извлечь полезные уроки на настоящее и будущее. Эта книга предназначена именно для вас, дорогие сегодняшние молодые люди, которые на свое счастье не застали черных лет тирании, когда честные люди тем не менее выполняли свой долг, в том числе и ради вас!

Я не осуждаю это время целиком и полностью. Не забудем, что власть Старшего Брата означала не только застенки и тюрьмы, но и созидательный труд миллионов людей, которые силой своего разума и рук сделали Океанию великой. Но самое прекрасное время для нашей страны, самое человечное время наступило лишь после октября 1985 года, когда партия сделала выводы из горьких уроков прошлого, начала борьбу против допущенных ошибок, против анархии, воцарившейся в стране, и тем самым вернула себе авторитет в народе.