Дьердь Далош - 1985

Я всегда знал, что Кэтрин отличалась ортодоксальностью, что она целиком принимала идеи партии и даже во сне оставалась непоколебимо правоверной. Страсть, с которой она защищала свои воображаемые истины, внушала ужас. Сначала мне пришла в голову игривая мысль — вот была бы она такой страстной в постели! Но потом я вспомнил, как Кэтрин снова и снова требовала, чтобы я с ней спал: "А теперь давай выполним наш партийный долг", — и у меня по спине побежали мурашки.

Речь Кэтрин близилась к концу. Казалось, она больше не может выдержать напряжение, которое сама создала, потому что внезапно она разрыдалась и прокричала во весь голос:

— Мы не позволим вам отнять у нас радость! Долой предателей-плакальщиков!

С лицом, залитым слезами, она начала пробиваться через толпу, которая с облегчением расступилась.

Я был весь мокрый от волнения, но мне было ясно, что дурацкая речь Кэтрин в корне изменила настроение собравшихся. «Плакальщики» бурно торжествовали. В порыве энтузиазма они подняли на руки героев этого вечера — Парсонса, Уайтерса, Сайма и меня. "Да здравствует траур!" — крикнул кто-то, и все подхватили новый лозунг. Раскрасневшиеся океанийские партийцы праздновали обретение ими права на печаль — первой из завоеванных свобод. А те, кто выступал за радость и оптимизм, покидали кафе "Под каштаном" пристыженные, низко опустив головы.

В то самое время, когда внешняя партия праздновала свою победу, отстояв в кафе "Под каштаном" право на траур, отборные подразделения полиции мыслей окружили штаб-квартиру Старшей Сестры. Первоначально мы предполагали обойтись без кровопролития — сама операция имела кодовое название «Спокойствие-85». К сожалению, старуха оказала сопротивление, а потом попыталась бежать через окно четвертого этажа. Наши врачи сделали все, чтобы спасти ей жизнь и впоследствии предать суду, но через пятнадцать минут Старшая Сестра скончалась от полученных увечий.

Тем временем умеренное крыло руководства партии приказало военным занять все общественные здания. До сопротивления дело дошло только на радиостанции, персонал которой поддерживал алюминистов. Солдатам пришлось уничтожить на месте 35 человек и арестовать 150. Все это было сделано не лучшим образом, полиция мыслей наверняка управилась бы лучше. Тем не менее в результате появилась возможность передать сообщение о происшедшем, а также обеспечить продолжение телевизионной трансляции физзарядки.

Ранним утром труп Старшей Сестры был сожжен, а пепел развеян над Темзой. Перед клочкистами открылся путь к власти.

Для празднования нашего торжества недостаточно было джина «Победа»! Мы чувствовали, что происходит нечто из ряда вон выходящее — такое может случиться только раз в жизни. Из кафе "Под каштаном" мы отправились к Сайму, который жил на верхнем этаже дома «Победа». Уайтерс раздобыл на черном рынке гонконгского виски и конфет из Браззавиля.

В нашу честь Сайм украсил свою квартиру двумя большими картинами. На одной стене висела репродукция с портрета Шекспира работы прошлого века, на другой — рекламный плакат 50-х годов с изображением женщины в нейлоновых чулках и с сигаретой. Всего три месяца назад за эти картины могли посадить.

А еще у Сайма стояли цветы — не знаю, откуда он их взял. Эти невероятные алые гвоздики поразили нас больше всего. Таких не было даже на самых секретных складах внутренней партии.

Мы снова и снова вспоминали прошедшее обсуждение и все еще не могли поверить, что это действительно случилось. Мы повторяли небывало смелые мысли, потешались над глупостью наших противников и без конца восхищались собственной хитростью и предусмотрительностью.

Ближе к утру мы с Саймом пошли пройтись по пустынному городу. Это был момент, незабываемый для нас обоих, — его не может перечеркнуть даже наш разрыв, последовавший некоторое время спустя. Мы стояли обнявшись на набережной Темзы. Где-то на востоке разгоралась бледная весенняя заря. А внизу, под нами, трескались и таяли льдины под напором внезапно наступившей оттепели. [14] Сторонники Движения за реформу в Океании часто сравнивали частичную передачу ему власти внутренней партией с оттепелью. Автор также прибегает к этому понятию, но, вероятно, лишь в виде метафоры, поскольку, согласно всем метеорологическим источникам того времени, в марте 1985 г. Темза была еще покрыта толстым слоем льда. — Примеч. историка.