Александр Резников - Не будет мира в Карфагене

Аттилий встал посреди камеры, примыкавшей к шлюзам и скрестил руки на груди. Не успел он это сделать, как загудела гидравлическая машина, открывавшая последний внутренний люк, и в камеру буквально ворвались семь-восемь человекообразных существ в скафандрах свинцового цвета. Зеркальные забрала шлемов были непрозрачны. Завидев Аттилия, они замерли на месте.

Военный трибун бросил беглый взгляд на украшавшие стены камеры индикаторы – все в порядке, внешний люк закрыт, атмосферное давление в норме. Тогда он откинул забрало шлема и шагнул вперед. Левая рука свободно висела вдоль тела (и неподалеку от оружия), правую он поднял над головой в приветственном жесте. На суровом и обветренном лице (так римлянин любил думать о своей физиономии) нарисовалась радушная улыбка. Скрепя сердце, Аттилий заговорил по-гречески. Это был язык врага, но при этом один из самых популярных языков в галактике.

– Приветствую вас на борту "Гнева Юпитера", корабля Римской Республики. Я военный трибун Аттилий. Назовите себя.

Незнакомцы ответили не сразу. Судя по их телодвижениям, они внимательно рассматривали добродушного хозяина и обменивались между собой репликами на собственной радиочастоте. Аттилий тем временем разглядывал их скафандры. Снова незнакомая модель, без единого намека на знаки различия и национальную принадлежность. Так продолжалось с минуту; потом один из пришельцев в свою очередь шагнул навстречу римлянину и снял шлем.

Аттилий увидел перед собой несомненно человеческое лицо, жителя Терры Матер или его потомка. Обладатель лица был коротко стриженным чернокожим нубийцем, примерно одного с Аттилием тридцатилетнего возраста, и этот факт сам по себе не сообщал никакой полезной информации. Этот парень мог быть с одинаковой вероятностью римским гражданином, карфагенским наемником, македонским гоплитом, гесперийцем, ибарзельцем и представителем еще полудюжины больших и маленьких галактических империй. Нубиец еще раз окинул римлянина быстрым взглядом и заговорил на приличной латыни. Конечно, с абсолютно незнакомым акцентом. Аттилий уже не ждал ничего другого.

– Я командир Бомба ("Ну и имечко", – подумал римлянин) с корабля "Непреклонный" ("Ну и название"). Мы вам не враги, трибун Аттилий ("Внушающее оптимизм заявление").

– Корабль "Непреклонный"… какого флота? – мягко уточнил трибун.

– Боюсь, мы не служим никакому из известных государств, – отвечал Бомба.

"Час от часу не легче. Допустим, частная лавочка, но кто они? Вольные торговцы, контрабандисты, пираты, молодая колония?"

Бомба склонил голову набок, как будто к чему-то прислушивался. Все ясно, встроенный передатчик. "Дилетант", – усмехнулся про себя Аттилий.

– Ваш экипаж?… – поинтересовался нубиец.

– Я один на корабле, – сообщил римлянин.

– Вы не будете возражать, если мы проверим? – вежливо спросил Бомба.

– Я ваш пленник? Мой корабль захвачен? – уточнил Аттилий, понижая температуру звуковых колебаний.

– Вы наш гость. Ваш корабль находится под нашим покровительством, – судя по скорости ответа, нубийский космонавт давно подготовился к подобному разговору… или вел его не в первый раз.

Римлянин нахмурился. Ответ ему не понравился.

– Я вижу, вы нам не доверяете, – с подкупающей откровенностью продолжил Бомба, – поэтому можете свое оружие оставить при себе.

"Не вижу логики", – собирался ответить Аттилий, но передумал.

– Имейте в виду, верхняя и нижняя палубы разгерметизированы, – сказал он вместо этого.

Бомба кивнул.

– Мои люди останутся на вашем корабле и будут охранять его. Следуйте за мной. С вами хочет говорить наш капитан.

Аттилий пожал плечами и подчинился.

– Ваш скафандр исправен? – участливо спросил нубиец, прежде чем повернуть запирающий рычаг шлюза.

Транспортный челнок не понравился римскому капитану. Он был слишком просторный и вонючий. Совершенно пустой, если не считать пульта управления. Космонавт в свинцовом скафандре управлял челноком стоя, вцепившись в рычаги. Ах, да, с потолка свисали кольца, как в допотопном электрическом вагоне. За одно из них Аттилий уцепился. Какой-то ферросплав, изрядно покрытый царапинами.

Запахи, царившие на борту "Непреклонного", были не менее отвратительны. В мозгу трибуна стала оформляться какая-то смутная догадка.

У шлюза "Непреклонного" их ожидал почетный караул (или просто караул). Едва закрылся внутренний люк, космонавты поснимали шлемы и привели Аттилия в состояние полного удивление. Такого смешения народов он уже давно не видел. Здесь были и нубийцы, соплеменники Бомбы; и несколько белых европейцев, и смуглые индийцы, и африканские пуны, и даже парочка узкоглазых желтокожих восточников.