Сергей Мельник - Сборник Попаданец

— Я один? — Улыбнулся тот в ответ пареньку. — Ты мог исчезнуть, растворившись без следа, тебя и так-то нет в живых. Они выкинули тебя, стерли, растоптали и забыли, так ответь мне на вопрос, что ты сделал?

— А может, меня принудили к этому? — насупился парень, забирая остатки нарезки у капитана.

— Кто? — Откровенно заржал капитан. — Не коронованный король? Да как только ты оказался на свободе, я больше чем уверен, ты мог махнуть хвостом, и только б тебя вспоминали!

— Ну-у… — Молодой барон сморщил нос. — Там на самом деле куча всяких указующих персон разной значимости была, куда мне бежать и что делать.

— А в итоге? — Вскинул бровь сэр Гарич Ол’Рок. — В итоге ты здесь, ты с Германом, даже в какой-то степени с Ноной…

— Вот только ее не надо сюда. — Фыркнул парень.

— Не буду. — Гарич уже сам потянулся к бутылке, наливая еще по одной. — Это твой долг и твоя честь, сам знаешь, у нас с тобой немного разное видение мира.

Выпили.

Закусили.

— За девочек спасибо, что вернул, — произнес Гарич, смежив устало веки.

— Пожалуйста, — кивнул тот ему в ответ.

— И за королевство спасибо, — опять произнес капитан.

— Угу, — кивнул опять барон, скривившись как от куска лимона.

— А вот по нашему с тобой вопросу ответить тебе все же придется. — Ол’Рок задумчиво оглядел парня с ног до головы. — Ты ведь у нас совершеннолетний теперь? Я не ошибаюсь?

— Да ладно?! — Барон удивленно вскинул брови. — Гарич! Я тебя умоляю!

— Ничего не знаю. — Категорично замотал из стороны в сторону тот головой. — Давай, пацан, подымай жопу, у нас с тобой вопрос чести не решен.

— Боги поднебесья! — Априя Хенгельман отпустила ноги тела, которое тащила с сестрой по грязному городскому проулку, схватившись за спину руками. — Проклятье! Спину стрельнуло! Вроде малец мальцом, а тяжелый, зараза!

От избытка чувств старушка пнула перетаскиваемого носком сапога.

— Тише ты! — шикнула на нее сестра, продолжая волочить по грязной дороге за руки молодого парня. — Зашибешь еще ненароком! Вон гляди, его и так кто-то порядочно отметелил!

— Ох уж это мужичье! — В сердцах сплюнула на землю Априя, вновь хватая за ноги их ношу. — Страдальцы *уевы, вояки, итить их за ногу! Строят из себя не пойми чего, а на поверку только хари свои заливать пойлом могут да подсрачники друг дружке по кабакам отпускать.

— Не ворчи, — покряхтывая, отвечала ей сестра Мила.

— Сидят здоровенные лбы, слезы с соплями свои пьяные по мусалам размазывают, — не унималась все старушка. — Шли бы остолопы по домам, землю пахали, дома рубили, баб тра…

— Да угомонись ты! — не выдержала Милана Хенгельман. — Вокруг него охраны крутится целая куча, хорошо повезло, дурак с кем-то драку устроил, можем по-тихому утащить, а ты все бу-бу-бу да бу-бу-бу! Тащи давай молча!

Молодого паренька две старушки с трудом, но все же отволокли от питейного заведения порядочно, считай две улочки задворками, пока их не встретил небольшой, крытый тентом возочек, запряженный худосочной чумазой кобылкой. Благо с повозки соскочили две стремительные черные тени, лихо погрузившие похищенного внутрь, и старушкам не пришлось его еще и туда забрасывать, так как ругань в полутонах была та еще.

Колеса резво закрутились, застучали по мостовой, Касприв покинули довольно резво, без задержек, а дальше уже укатанной грунтовкой между рощ и покрытых легкой пудрой первого снежка полей.

Ветерок задувал, ночное зимнее небо было непроглядным из-за перины облаков, спустя примерно три, может, четыре часа езды вывернули на полутропку, едва видимую дорожку, что привела их спустя еще какое-то время наконец-то к низкому, покосившемуся от времени домику, вросшему по пояс в землю.

— Тащите в дом. — Махнула темным эльфам рукой на тело паренька Милана Хенгельман. — А ты, Апри, печь затопи, дом весь выстыл.

Легкие темные фигуры быстро справились с задачей, без слов и лишних движений скрываясь в ночи, а Милана все время простояла у окошка, тяжело вздыхая, с тяжестью на сердце всматриваясь во тьму ночи, где ей все казалось, что за ними кто-то пристально смотрит.

Кто-то холодный, чужой и бесстрастный, пристально буровит, не оставляя ни на минуту в покое, она даже для себя мысленно нарисовала его фигуру, щуплую, закутанную с ног до головы в непроглядную темную мантию.

Меня трясло, причем не пойму, то ли от холода, то ли от высокой интоксикации организма алкоголем. Пару раз за ночь со стоном пытался встать и куда-то пойти, каждый раз обратно заботливо укладываемый чьими-то руками в постель.